Первая волна. Сексуальная дистанция

Алекс окинул противника взглядом. Их разделяло несколько шагов. Не вооружен, взбешен, на него не смотрит, дырявит взглядом Альбину за его спиной. Осатанел, по глазам видно. Идти на сближение самому, чтобы бить первым – неразумно. Противник опытный, сильный, опасный, быть во власти инерции, пока он готов к атаке – гарантированно получить. Лекс напружинился, сжал кулаки и прищурился, улавливая то мгновенье между «еще рано» и «уже поздно», когда самое время бить. Дэн перевел налитый кровью взгляд на любовника и в следующую секунду бросился.

Лекс сделал шаг назад, приняв упор на ногу, и резко выбросил тело вперед, хуком справа от плеча в скулу, встретил движение противника и остановил его, тот дернулся, пошатнулся, и Вольский налетел на него всем весом и придавил к стене удушающим приемом, надавливая предплечьем на кадык. Ох не зря он с первой встречи с Дениской убивался в зале на ММА. Бросил быстрый взгляд в сторону Альбины. Та, умница, забилась в угол и зажала себе рот обеими руками.

Но не успел Алекс и рта открыть, чтобы дать ей команду бежать, как получил мощнейший удар в живот по печени, дернулся, в глазах потемнело, а Дэн добавил по почкам, сбивая дыхание и отбрасывая противника на край кровати. Вольский приземлился задом на мягкий матрас, встряхнул головой и перешел в боевой режим.

Это включалось всегда само собой. При виде спарринг-партнера из спокойного расслабленного состояния он переходил в пружинистое, тревожное напряжение ожидания нападения, когда взгляд ловит малейшие детали, наблюдает за окружением и ищет подходящий момент для атаки. Но стоило ему словить первый удар, как мир будто подергивался красной пеленой. Все тело наливалось гудящей, злой, азартной силой, сердце ритмично лупило в ребра, разгоняя кровь по венам, и пропадало ощущение боли. Только агрессия, только ярость, только желание уничтожить врага. И мирный, вроде бы, дружелюбный парень превращался в боевую машину. Этому его хорошо научили в армии. Предельная жестокость и эффективность. Никакой пощады, пока не выполнена боевая задача.

Вольский озверел и встретил налетающего Дэна ногой в живот. Бил от души, попал хорошо и, не давая противнику опомниться, вскочил и втащил коленом в лицо, тот рухнул на бок. Боец в белой рубашке вел по очкам. Боец в черной футболке выхватил нокдаун. Алекс навис над ним и со звериной жестокостью засадил мощный удар кулаком в челюсть и еще ногой все в тот же живот. Дэн исторг из груди сдавленный крик, будто хотел выплюнуть желудок.

– Леша, хватит! – истошно закричала Альбина, и это будто вывернуло ему на голову ведро ледяной воды.

Он отступил назад, тяжело дыша. Этот короткий бой только разогрел его и не дал насытиться звериному инстинкту рвать соперника на части, и теперь нерастраченная агрессия штормовыми волнами лупила в мозг.

– Сюда, быстро, – тяжело дыша и не сводя взгляда с противника, он протянул ей руку.

Альбина подчинилась, перескочила по кровати мимо корчащегося на полу мужа и ухватилась обеими руками за Алексову ладонь. Он задвинул ее за спину, наблюдая за тем, как Дэн медленно встает на четвереньки и плюет на пол красным.

– А что ты меня защищаешь, сука? – прохрипел он. – Жалко стало? Мажор твой не так-то прост оказался. В другой раз буду умнее.

– Стало! Я не хочу, чтоб вы дрались, пожалуйста. Леша, – она потянула его за руку назад.

– Не драматизируй, Аля, мы с твоим другом едва поздоровались, – ядовито оскалился тот, опираясь на кровать и вставая.

– Угу, – иронично отозвался Лекс, ему определенно нравилось поведение оппонента, молодец, держит лицо, – еще пара минут и подружимся.

– Что же ты, любимая, чаю гостю не предложила? – он уселся на край кровати и вытер рот тыльной стороной ладони. – Одноклассник. Друг семьи. Близкий человек, – он посмотрел на нее исподлобья с горькой и злой ухмылкой.

– Дэн, не надо, не начинай.

– А я скучаю, дурак, вторую ночь один, думаю, где моя женушка драгоценная? Все ли благополучно? Что же ты меня оставила, родная? Али не люб тебе?

– Денис, отпусти меня, пожалуйста! Мы не можем больше быть вместе. Я… мне плохо с тобой, – умоляюще простонала она, – мы не будем счастливы, ты же видишь!

– А с ним в койке хорошо? – Его глаза сузились.

В ответ Лекс молча криво ухмыльнулся, и на скулах Дэна заиграли желваки.

– Прости меня, пожалуйста, прости! Это моя ошибка. Моя! У нас с Лешей судьба, мы всегда это знали. Только мы ошиблись, заблудились, запутались, и я должна была распутываться, а не втягивать тебя, не искать у тебя того, что нужно было от него. Он не виноват, только я! Прости меня, пожалуйста, – она всхлипнула и вышла из-за спины Вольского.

Тот предостерегающе сжал ее руку, не давая подойти, но продолжал молчать, словно защитный барьер, мешая разгневанному мужу пересечь границу. Но тот будто успокоился. И это звучало зловеще.

– Ну что ты, милая, не надо плакать, – отозвался Дэн, – наш гость подумает, что мы ему не рады. Надо проводить человека и поговорить как следует. Как положено мужу и жене. Ты расскажешь, чем занималась эти дни, а я подумаю, смогу ли простить.