Первая жертва

– Нет, ничего такого.

– Так в чем же дело? Не стесняйтесь, мы здесь люди простые и все поймем. Свидание с девушкой?

– Ну, если хотите знать, я собирался кое-кого убить.

– А, так вы охотитесь! Что ж сразу-то не сказали? Теперь уже поздновато, пожалуй. Но вы не волнуйтесь, выследите еще свою жертву. Вы ведь не обижаетесь на меня, Гарольд?

– Может, оно и к лучшему, – усмехнулся охотник. – Не нравился мне что-то этот расклад.

– Охотничье чутье, – важно кивнул Филакис. – Все победители Охоты им обладают. Кто ваш егерь, Гарольд?

– Майк Альбани.

– Один из самых известных и популярных мастеров старой школы. Последнее время ему не везло, но вы вернете ему удачу, верно ведь, Гарольд?

– Я постараюсь.

– Знаете, Гарольд, мне не по себе оттого, что я лишил вас шанса убить свою жертву. Хотелось бы как-то это вам возместить. Вы еще не обедали?

Гарольд не обедал.

– А не хотите ли в таком случае стать гостем нашего ресторанного обозрения? Прямо сейчас. Отведаем лучшие на острове блюда и повеселимся, надеюсь.

Филакис взял Гарольда под руку и повлек за собой, сопровождаемый операторами и кучкой зевак, стремящихся попасть в камеру и увидеть себя в телевизоре.

Так они дошли до ресторана под названием «Le Morgon»[8]. Филакис, Гарольд, операторы, осветители, ассистентки и стажеры-рекламщики втиснулись в вестибюль, где их встретили вкусные запахи и маленький озабоченный человек средних лет в белом смокинге.

– Привет, Гордон.

– Привет, Том. Вот, решили проинспектировать твое заведение.

– О боже, – сказал Том.

– Познакомься с нашим гостем. Мистер Гарольд Эрдман, недавно прибывший на наш солнечный берег, аккредитованный охотник и твой клиент. Все, что от вас требуется, Гарольд, – это кушать и делиться своими впечатлениями.

Том проводил Гарольда к столику, осветители наладили софиты на заднем плане. Положили салфетки и серебряные приборы. Принесли, откупорили и разлили красное вино с французской этикеткой. Гарольд поднес бокал к губам, попробовал, отпил глоток.

– Ну, что скажете? – подмигнул Филакис, и Гарольд все понял. В моменты прозрения человек способен преодолеть даже правила приличия и честной игры, с детства ему внушаемые.

– Неплохо… – протянул Гарольд. «Смотри не подведи», – сказал ему взгляд Филакиса, и он добавил: – Для мытья полов в самый раз.

Это сломало лед. Все блюда, которые им подавали, Гарольд встречал комментариями, сочиняемыми в спешке, чтобы не выглядеть деревенщиной. Иногда получалось удачно – например, с зеленым черепаховым супом, который он обозвал застойным болотом.

Филакис помогал ему, охаивая интерьер, обслуживание, оркестр, хозяина, хозяйскую жену и даже хозяйского кокер-спаниеля. В это же время Громилы Шоу – четверо амбалов в полосатых купальниках с бейсбольными битами – разносили весь ресторан, кроме того уголка, где Гарольд доедал креп-сюзет, которые расценил как сладкий холодный суп на лепешке: свиньи и те есть не станут.

Эспрессо он вообще выплюнул, за что его наградили аплодисментами.

Когда есть и громить стало больше нечего, Филакис обнял хозяина за плечи и сказал, что тот вел себя как настоящий спортсмен. Ущерб ему студия, естественно, возместит, а в награду он получит ложу на Охотничьих Играх.

– И тебе спасибо, Гарольд, ты превосходно мне подыграл. Не терпится увидеться с тобой снова – возможно, в выпуске новостей о твоем первом убийстве.

36

Альбани швырнул верблюжью куртку на стул.

– Ну, как прошло? – спросила Тереза, не отрываясь от телевизора.

– Катастрофа. Жертва была у нас на мушке, но тут приперся клятый Гордон Филакис и стал брать у Гарольда интервью. Вся операция коту под хвост.

– Ничего, дорогой, в другой раз убьете.

– Вряд ли нам так повезет в другой раз.

– Как тебе Гарольд?

– Вполне. На одно хорошее убийство его авось хватит – надеюсь. Нам оно позарез нужно.

– Поправит ли это наши дела? – с грустью спросила Тереза.

– Конечно. За мной сейчас многие наблюдают. Пошли сплетни – не говори, что их нет, – будто я качусь по наклонной плоскости.

– Да как они смеют!

– Мои последние засады сделали примером некомпетентности.

– Знаешь, тут они в чем-то правы. Все дело в Джеффрисе.

Альбани поморщился.

– И перед ним тоже был… как его…

– Антонелли. – Альбани скинул пиджак и ослабил галстук. – Не напоминай лучше. – На расходы он не скупился, ну и я ему подогнал все тютелька в тютельку. Шестнадцатилетняя девочка, представляешь? Притом девственница – это ее первая охота была.

– Дети в наше время способны на все.

– Он опять-таки на мушке ее держал – только и оставалось, что нажать на курок, – так нет же, насладиться захотел, сибарит поганый. На девчонке, правда, почитай и не было ничего. Никакого оружия мы не видели. Она как раз и рассчитывала на такую его реакцию и в ту долю секунды, которую он ей дал, задушила его сеточкой для волос.

– Не понимаю, как ей разрешили такое оружие.

– Суть не в этом. Главное, что я не распознал ее сетку как оружие. Еще одно пятно на моей репутации. Ты тоже думаешь, что я конченый человек, Тереза?

– Тебе надо сосредоточиться, вот и все. Есть у него хоть какие-то шансы, у твоего Гарольда?