«Имею честь препроводить при сём для внесения в Государственный совет всеподданнейший доклад 1 Отд. 5 деп. Пр<авительствующего> Сената с краткою из оного запискою о кандидате Моск<овского> унив<ерситета>Леопольдове, осуждённом за имение у себя возмутительных стихов. Вместе с сим считаю нужным уведомить ваше пр<евосходитель>ство, для доведения до сведения Госуд<арственного> совета, что статс-секретарь Муравьёв сообщил мне высочайшую его и<мператорского> в<еличества> волю, чтобы дело об означенном Леопольдове
Доклад Сената был заслушан в департаменте гражданских и духовных дел 11 июня 1828 года. Журнал заседания подписан тремя членами: H. С. Мордвиновым, А. Д. Балашовым, А. Н. Олениным. Первый и последний, адмирал и меценат, хорошо знали Пушкина по литературной деятельности, а Балашову, бывшему с.-петербургскому военному губернатору и министру полиции в юношеские годы Пушкина, поэт небезызвестен был и со стороны его благонадёжности. Наиболее благоприятно настроенным нужно, конечно, считать H. С. Мордвинова; Оленин же, ввиду его крайней «умеренности», вряд ли мог оказать существенную помощь Пушкину. Одним из этих лиц или — что вернее — под руководством одного из этих лиц было составлено мнение гражданского департамента, принятое впоследствии, — правда, с некоторой переработкой, — и в общем собрании Государственного совета. Мнение было вне сравнения гуманнее приговора Сената: заключения Сената были значительно изменены в той их части, которая относилась к Леопольдову, и оставлены в силе для остальных прикосновенных.
«Свой приговор о Леопольдове Сенат основывал на 129 воинском артикуле. Статья эта заключается в следующем: „есть ли кто уведает, что един или многие нечто вредительное учинить намерены или имеют ведомость о шпионах или иных подозрительных людях, в обозе или гарнизонах обретающихся, и о том, в удобное время не объявит, тот имеет, по состоянию дела, на теле или животом наказан быть“».
Цитируя артикул, автор мнения высказывался следующим образом: