Первенцы русской свободы

«По мнению гражданского департамента закон сей не может приложен быть к существу настоящего дела в отношении к Леопольдову; ибо по всем обстоятельствам оного не представляется ничего такого, — чтоб могло наводить сомнение в неблагонамеренных видах Леопольдова, или чтоб, знав он о каком-либо злоумышлении, хотел скрыть сие от правительства; а что Леопольдов имел у себя список с письма Рылеева, сие не составляет существенного преступления, тем более, что письмо сие не содержит в себе ничего возмутительного и было в руках Леопольдова, как он объясняет, из одного любопытства видеть последние чувства кающегося преступника. Равным образом и в отношении к стихам Пушкина, на которых Леопольдов выставил 14-е число декабря, не представляется повода к заключению о каком-либо вредном со стороны Леопольдова умысле, кроме одной неосновательности в отнесении оных к происшествию того времени: хотя и в сём случае оправдывается он, что сделал надпись на стихах о 14-м числе по словам прапорщика Молчанова, выдававшими их писанными на означенный случай, между тем, как сам сочинитель стихов сих, Пушкин, относит содержание оных к Французской революции, и что они были сочинены им гораздо прежде происшествия 14 декабря, напечатаны в числе прочих его стихотворений с пропуском нескольких слов с дозволения цензуры. Впрочем, Леопольдов не скрыл сего от правительства, уведомив об оном генерал-адъютанта Бенкендорфа в сентябре 1826-го года партикулярным письмом из дома родителей своих.

Что касается до переписки Леопольдова с дворовым человеком Брызгаловым, оная нисколько и не касается сего предмета, и по содержанию своему совсем посторонняя для настоящего дела, по которому Леопольдов был предан суду.

Таким образом, департамент, по ближайшем и внимательном соображении обстоятельств сего дела, не усматривая ни в чём более вины Леопольдова, кроме одной неосновательности в неуместной надписи на стихах Пушкина о 14 числе декабря, и имея в виду пример высочайшего решения о подсудимых по сему же делу воинских чиновниках, которые за содержание у себя означенных бумаг втайне от своего начальства и за сообщение оных другим, не были подвергнуты столь тяжкому наказанию, к какому осуждается Правительствующим Сенатом Леопольдов,— полагает за означенную неосновательность его, Леопольдова, вменить ему в наказание содержание более года в остроге и подтвердить, чтоб впредь в поступках был основательнее.

С сим вместе гражданский департамент полагает поручить начальству, в ведомстве которого Леопольдов будет служить, чтоб оно обращало особенное внимание на его поведение, оставляя за тем заключение Правительствующего Сената по прочим дела сего частям в своей силе».