Первичный крик

Но иногда истинное реальное чувство подбирается близко к поверхности даже во сне. Обычные символические сны не могут больше связывать чувство, и тогда возникает ночной кошмар. Согласно первичной теории, ночной кошмар означает, что чувство пробило невротическую защиту. Человек, видящий сон, создает символы на новом уровне — на уровне психотическом. Драконы и чудовища — это то, что я называю психотической символизацией. Таким образом, ночной кошмар — это безумие в сновидении. Поэтому‑то человек испытывает такое облегчения, пробуждаясь от кошмарного сновидения и оказываясь в реальном мире. Чувство — содержание ночного кошмара— приводит нас в сознание с тем, чтобы мы перестали осознавать его с помощью тех же механизмов, которыми пользуется невротик для того, чтобы сделать подсознательными некоторые свои мысли и чувства во время дневного бодрствования, включая защитные системы. Можно провести аналогию с физической болью. При сильной боли некоторые из нас падают в обморок (теряют сознание) и перестают осознавать боль.

Первичное состояние есть логическое продолжение и завершение ночного кошмара. Первичное состояние есть то же самое кошмарное чувство, ужас, лишенный символического прикрытия. Человек, переживающий ночные кошмары, близок и к переживанию первичного состояния. В действительности, он продолжает испытывать ужас и страх в течение некоторого времени после пробуждения. Сердце бешено колотится,

мышцы напряжены; единственное, чего не происходит — это установления связей и перехода в первичное состояние. Такому переходу препятствует боль. Если в такой ситуации рядом окажется специалист по первичной терапии, то он сможет перевести пациента в первичное состояние и направить на путь к реальному бытию.

Регулярно повторяющийся ночной кошмар или дурной сон являются упорными и стойкими первичными чувствами, которые проявляются одной и той же символикой иногда в течение многих лет. Например, может повторяться сон с нападением неприятеля, с заклиниванием патрона в стволе или со сценами едва удающегося бегства от преследования. Такой сон соответствует чувству, что человеку, видящему сон, никто не может помочь. Иногда такой человек во сне даже не подозревает о том, что кто‑то должен помочь. Личность одинока в своем сновидении, также как она одинока и в реальном мире в своих попытках совладать с неблагоприятными обстоятельствами. Потребность такого человека — закричать «На помощь!»

Некоторые люди, видящие сны, пытаются во время сновидения позвать на помощь, но у них ничего не получается, и для этого есть основательные причины. Такой крик есть первичный крик, и в том факте, что он не звучит во сне, проявляется действие защиты. Пример: во время психотерапевтического сеанса женщина описывает виденный ею накануне сон: «На меня напали, и какая‑то сила загнала меня в угол моей комнаты. Я попыталась ускользнуть и убежать в дом соседа, откуда я хотела позвонить в полицию. Я все время набирала неверный номер и никак не могла дозвониться в полицию».

Я заставил женщину глубже погрузиться в сон и снова рассказать его. Она упорно отказывалась это сделать. По каким‑то причинам сон сильно напугал ее. Я продолжал настаивать. Когда она рассказала о бегстве в дом соседа, я вставил: «Набери правильный номер!» Она начала кричать, что не может этого сделать. Я не отставал. Наконец, она набрала верный номер и разразилась ужасающим первичным криком: «Помогите!» Корчась и извиваясь на полу, она кричала около десяти минут. Каждым своим поступком она двадцать лет символически звала на помощь, потому что ни разу не получила ее от родителей. Она

была так занята оказанием помощи им, что не могла прочувствовать потребность в их помощи себе.

Почему она не кричала это слово во сне? Потому что надеялась. Если бы она крикнула, но никто бы не пришел, то все было бы кончено. Она бы ощутила свою полную беспомощность и почувствовала бы, что никогда в жизни никто даже не собирался ей помогать. Отсутствие крика защищало ее от понимания. Когда же она, наконец, закричала у меня в кабинете, она в полной мере ощутила леденящее душу чувство беспомощности и безнадежности. Таким образом, удержание крика позволяло ей бороться и надеяться. Кроме того, это позволяло прикрыть истинное чувство. Крик прорвался сквозь нереальный покров и помог пациентке встать на путь, ведущий к реальности.

Многие невротики настолько хорошо прикрыты, что никогда не кричат во сне. Иногда они едва могут вспомнить содержание сновидения, потому что чувства и их символы погребены глубоко в подсознании. Но все же невротик сам по себе — ходячий крик. Но кричим мы весьма замысловатыми способами. Раболепие и подобострастное послушание — это крик, требующий нежного отношения; неуемная болтливость— это крик, требующий постоянного внимания.