Первичный крик

не до конца прочувствовал свою ПОТРЕБНОСТЬ. Но с отцом я разобрался почти полностью, осталось еще немного, и я разберусь с мамой. Иногда мне снится сон, в котором меня голого, с напряженным членом, ловят в женском магазине, мне некуда спрятать член, и я хочу только одного — чтобы нашлась какая‑нибудь добрая дама или моя мама, которые позволили бы мне почувствовать член. Такой вот спектакль разыгрывается в моей голове во сне, я вижу то, что хотел бы ощущать как реальность.

Тем не менее, я сам невероятно изменился. Голос мой стал на октаву ниже, так как теперь я не отделяю свой разум от своего тела. Я начал с первого раза слышать то, что говорят мне люди, теперь я никогда не прошу их повторить сказанное. Я перестал часами критиковать все, что происходит в мире в компании моих не вполне нормальных товарищей. Я похудел на двадцать фунтов, совершенно об этом не думая, так как я теперь не ем, чтобы заполнить пустоту в желудке — символ моего одиночества. Я не выкуриваю теперь пачку сигарет в день — как я делал с того момента, когда бросил спорт. Теперь вкус сигарет стал мне отвратителен. Алкоголь больше не растормаживает меня, теперь он просто делает меня неуклюжим и неповоротливым. ПИЩА ОБРЕЛА ВКУС. Реальные предметы перестали быть символами, порождавшими потоки мыслей и сильнейшее напряжение. Полицейские — это просто полицейские, а не символ моего отца. (Я не стал к ним лучше относиться, но перестал по всякому поводу испытывать злобу при их виде.) Океан — это просто океан, а не МАТЬ И ОТЕЦ ЖИЗНИ. Треснутое зеркало перестало быть символом ирландского искусства и т. д.

Груди — теперь почти только лишь груди. Половая щель — это половая щель. Все это перестало быть символами, и они никогда больше не будут для меня таковыми.

Я выздоровел достаточно для того, чтобы начать ЧУВСТВОВАТЬ и понимать, что РЕАЛЬНО, а что — нет. Похоже, что ничто из того, что я ожидал, и все остальное — суть не что иное, как я сам.

В результате лечения все предметы стали буквальными и конкретными. Деньги особенно забавляют меня — это просто

кусочки металла, которые мы носим с собой, чтобы что‑то купить. Представляется, что все эти нереальные веши, которые прежде так занимали меня, перестали играть какую бы то ни было роль в моей жизни. Такое впечатление, что слова перестали играть какую‑либо роль вообще, теперь для меня имеют значение только чувства. Я чувствую, что мир, в котором я живу, напоминает сцену театра поп–арта — нагромождение лжи и обмана. Я думаю, что все погрязли в дурной игре в мяч — и не сознают этого, потому что слишком сильно поглощены игрой. Мне даже скучно об этом писать, да, впрочем, кого это интересует? Наконец‑то я смог совершить в жизни поворот на сто восемьдесят градусов. Трансвестизм остался в прошлом. Всю жизнь мне говорили, что мое душевное здоровье есть безумие, и я поверил в это. Теперь я понимаю, что говорившие это — безумны, а здоров именно я.

Г омосексуальность

Гомосексуальный акт по своей природе не является сексуальным. В основе его лежит отрицание реальной сексуальности, асам он являет собой символически опосредованное половым актом удовлетворение потребности в любви. По–настоящему сексуальный человек по определению гетеросексуален. Гомосексуалист обычно просто окрашивает в эротические тона свою потребность и только поэтому кажется весьма сексуальным. Лишенный своей сексуальной привязанности, то есть своего полового партнера, гомосексуалист оказывается в положении наркомана, лишенного привычного зелья; без партнера гомосексуалист начинает чувствовать свою неизбывную первичную боль, от которой он избавляется сексуальными средствами. Но не секс является в данном случае целью; цель — обретение любви.

Из всех невротиков самое сильное напряжение характерно именно для гомосексуалистов, так как им приходится в наибольшей степени удаляться от собственного «я», от реального ощущения собственной личности. Напряжение может подтолкнуть его к алкоголю, наркотикам и компульсивному сексу; но

со временем и эти выпускные клапаны перестают справляться с накапливающимся напряжением. Многие гомосексуалисты из тех, с которыми мне пришлось сталкиваться, предъявляют психосоматические жалобы. Насилие, которое мы часто наблюдаем в среде гомосексуалистов, является следствием самоотрицания. Когда человек не может быть самим собой, им овладевает гнев.