Первобытный менталитет

Итак, вор в этих обществах — не просто «нежелательный» член группы, человек чаще всего ленивый, бесчестный, желающий, не работая, получить плоды труда других. Он может быть, кроме того — и главным образом, — колдуном наихудшего типа, скрытым убийцей. Мало того, что он завладеет предметами, которым найдет столь опасное применение; он должен совершить еще и магические действия. Он делает себя невидимым, проникает в хижины, когда их обитатели спят, совершает над ними насилия, о которых они не подозревают, и т. п. Следовательно, совершенно необходимо найти этого опасного злоумышленника. Однако сделать это можно, лишь противопоставим мистическим силам, находящимся у него на службе, другие, более могущественные, которые возьмут верх над его силами.

Таким образом, туземцы и не помышляют о расследовании в том смысле, в котором его ведет европейская юстиция. От этого они находятся за тысячу лье. Если бы им было предложено провести его, они не усмотрели бы в нем пользы. Ведь для них важно мистическим образом подчинить себе вора, а если вор — член их группы, то такого подчинения можно добиться. Они могут использовать могущественные магические средства, чтобы попытаться открыть его имя, и если это удается — вор у них в руках. Ему уже не ускользнуть, поскольку имя, в глазах первобытных людей, служит не только для того, чтобы назвать человека. Имя — это составная часть человека, оно обладает его свойствами. Если завладевают именем, то распоряжаются и самим человеком. Выдать имя человека — значит выдать его самого. Отсюда и применяемые для обнаружения вора способы. В то время, как совершается мистическое действие, например, качание сосуда, наполненного водой, над которой произнесена магическая формула, специалист по этой операции одно за другим произносит имена всех членов группы. Совершая это, он устанавливает их связь с участвующими в действии мистическими силами, причем уклониться от этого они не могут. В момент, когда произнесено имя виновного, эта связь становится разоблачающей: сосуд перестает качаться и остается неподвижным. Вор обнаружен. Туземцы никогда не сомневаются в результате и не нуждаются ни в каком другом подтверждающем его испытании.

Подобные действия наблюдаются почти всюду: в Австралии, Южной, Экваториальной, Западной Африке и т. д. Они, можно сказать, вызваны к жизни самой направленностью первобытного менталитета. Совпадение определенного имени с ожидаемым разоблачением, которое считают вызванным вмешательством таинственных сил, равнозначно откровению во сне точно так же, как и гадание по альтернативе, примеры которого мы видели выше. При всем разнообразии методов эта операция в своей основе остается неизменной.

Часто также случается, что вместо того, чтобы открыть имя виновного, гадание позволяет узнать, в каком направлении его следует искать, в какую сторону следует идти, чтобы обнаружить потерявшийся предмет, и т. д. Так, в северном Квинсленде «колдун может уверенно определить, с какой стороны пришел ти, или переносчик колдовства. Он отправляется в заросли и бросает в воздух, в каждую из четырех сторон, похожие на древесные угольки шарики. Все они какое-то время останутся в воздухе, кроме брошенных в искомом направлении: эти сразу упадут на землю. Мне сообщили, что колдун извлек эти шарики путем высасывания из тела больного в предыдущий раз»[37]. В Южной Африке «кафры для гадания используют богомола (насекомое). Если пропал скот или нужен врач и т. д., они снимают с травинки одного из этих насекомых и куда-нибудь его кладут. Насекомое ищет себе другое пристанище, и тогда его голова укажет именно то направление, в котором будут найдены и пропавшая скотина, и нужный врач и т. п.»[38] Точно так же у их соседей-готтентотов гадательным инструментом является гнездо. Пучок волокон окунают и жир, поджигают конец, высовывающийся из закрытого гнезда, и держат его против ветра. Направление, в котором тянется дым, указывает находящемуся в затруднении готтентоту, где ему следует искать пропавший скот или заблудившегося попутчика[39]. В этих случаях, столь хорошо известных, что нет нужды приводить дополнительные примеры, все происходит так, как если бы возможные направления были поочередно перечислены подобно тому, как в только что приведенных примерах перечислялись имена. Несомненно, в этом назывании имен имелась, по крайней мере первоначально, мистическая причина; не было ли ее и в поиске направлений?

Для первобытного человека нет ничего случайного. Следовательно, если богомол или дым предпочитают данное направление любому иному, то этот выбор является откровением, то есть ответом на заданный вопрос, при условии, что все было совершено подходящими магическими средствами. Кроме того, если имя человека дает власть над ним, поскольку оно является неотъемлемой частью его самого, то не может ли та часть пространства, где человек родился и живет, или та, где живет социальная группа, играть ту же самую роль; не «принадлежит» ли она им, в силу интимной партиципации, таким же образом?