Первое апреля

— Вообще-то она тётка не вредная. Всё у неё ещё наладится, по причёске вижу.

— Как это? — не понял я.

— Как-как! — рассердился Юрка. — Не видишь, что ли? Причёска модная, симпатичная. С такой причёской она быстренько ещё раз замуж выйдет. Второй раз уже не ошибётся, подберёт мужчину работящего, покладистого…

— Шевельков! — раздался голос Ольги Алексеевны. — Продолжи ответ Громовой. Садись, Таня. Пять.

Юрка встал, посмотрел на часы и тяжело вздохнул.

…На перемене Юрка открыл дневник и принялся внимательно рассматривать новую двойку.

— С неохотой поставила, — говорил он. — Разве это двойка? Вон Валентина за диктант, гляди, какую пару поставила. Жирная, аж на следующую страницу отпечаталась. А это что за двоечка? Крохотная, с завитушкой какой-то. Нет, с большой неохотой поставила. По почерку вижу!

Сирота Снегурочка

— Папа, а Дед Мороз — дед?

— Что? Дед Мороз? Дед, конечно.

— А у него жена есть?

— Нет.

— А дети?

— Нет. Не мешай мне, пожалуйста.

— А Снегурочка — его внучка?

— Внучка.

— Откуда же она взялась, если у Деда Мороза детей нет?

— Понятия не имею!

— Значит, она сирота?

— Слушай, отстань, а? У меня завал с работой, а тут ты со своими дурацкими вопросами. Иди у мамы спрашивай.

— Мама!.. Ну, мама?

— Чего тебе?

— А Дед Мороз — дед?

— А кто же ещё? Конечно, дед.

— А у него жена есть?

— Жена? У Деда Мороза?.. По-моему, нет.

— А дети?

— И детей нет.

— А Снегурочка, она кто — внучка Дедморозовая?

— Ну да.

— А кто ее родил?

— Фу ты! Ну вот, пригорело! Что ты всё вертишься у меня под ногами!

— Ну хоть какие-то родители есть у неё?

— У кого? Ох, Боже ты мой! Отойди от плиты, ошпаришься!

— У Снегурочки.

— У какой ещё Снегурочки? Скоро гости придут, а у меня не готово ничего. И тут ты еще… Вон бабушке делать нечего — к ней иди и спрашивай.

— Бабуля? Бабуля?

— А?..

— Бабуля!!!

— Что, мой родненький?

— У тебя муж есть?

— А?..

— Муж есть у тебя, я тебя спрашиваю?!!

— Да как же! Вот ведь он, на диване сидит. Никак опять уснул….

— А у Деда Мороза жена есть?

— Есть, как же. Хворает только. Надо бы навестить её, бедную, с праздником поздравить. Ах, Верка, Верка!.. А ведь какая была шебутная девка! И куда всё девается?..

— Верка?! Дедморозовая?!

— Морозова, да. Верка Морозова. Баба Вера. Вчера ещё за тмином к нам приходила. Пойду и впрямь спущусь к ней на этаж. Пирожка ей отрежу…

— Деда? Деда?

— Хр-р…

— Дед, проснись!

— Хр-р… Хр-р… А я не спал!

— Дед, у Деда Мороза жена есть?

— Есть.

— А дети у них есть?

— Есть.

— А потом они Снегурочку родили?

— Родили.

— Значит, она не сирота?

— Не сирота.

— Уф-ф!.. Ну тогда всё в порядке. Пока, деда, я спать пошёл. Мама, спокойной ночи! Папа, спокойной ночи! Как я устал!..

На ногу наступил

Когда я наступил директору на ногу, я ещё не знал, что он директор. Это уже он мне сам сказал:

— Так. На ногу директору наступил!

Я молчал, тяжело дыша. Сказать было нечего.

— Ну что молчишь? — спросил директор. — Сказать нечего?

Я кивнул.

— Хорош! — возмутился директор. — На ногу директору наступил и кивает! Доволен, значит, собой?

Я помотал головой.

— Нет, вы посмотрите на него! — кипятился директор. — Мотает головой, как будто ничего не произошло! Как будто не он только что директору на ногу наступил! Да знаешь ли ты, что я с тобой могу сделать?

Я кивнул.

— Знаешь? И что же, интересно?

Вы мне тоже можете на ногу наступить, — вдруг догадался я. — И тогда мы не поссоримся.

Директор немного подумал и наступил мне на ногу. Почти не больно.

И мы не поссорились.

Юлия Кузнецова

Право выбора

Мама с кухни закричала:

— Вставайте быстрее, сони!

А папа говорит:

— Сегодня — воскресенье. Можно и подольше поспать.

И на другой бок перевернулся. А мама всё равно кричит:

— Подъём! А то манная каша загустеет.

Приходим на кухню. Папа глаза кулаками трёт и спрашивает:

— Ты, Евгения, зачем манку сварила?

— А что?

— Надо было спросить, любим мы её или нет. И ещё: будем мы её есть или нет.

— Да я и так знаю, что любите и будете.

— Но у человека должно быть право выбора, — заявил папа.

— За правом выбора идите в ресторан, — ответила мама.

Папа рассердился, перестал зевать и сказал:

— Серёга! Прояви мужскую солидарность и пошли со мной завтракать в ресторан.

Мы отправились в кафе неподалёку от дома. Неохота было, но мне уже восемь и у меня есть мужская со-ли-дар-ность.

В кафе заказали омлет. Мама отказалась с нами идти. Манная каша со сливками и малиной в её тарелке смотрелась аппетитно.

Официантка спросила у меня:

— Вам омлет зелёным луком посыпать?

— Нет, — говорю, — не люблю зелёный лук.

— Вот, — наставительно сказал папа, — это и есть право выбора.

В кафе мы ходили каждое воскресенье. Мама сидела дома и с независимым видом смотрела передачи про путешествия.

Я скоро омлет видеть не мог. А официантка уже привыкла к нам, как к родным. Один раз поставила мне тарелку с омлетом и ушла.

— Подождите! — сказал ей. — А почему вы не спросили, посыпать ли мне омлет луком или нет?

— А зачем? — пожала плечами официантка. — Ты всё равно скажешь — не надо.

— А сегодня — надо, — заявил я, — и, вообще, у человека должно быть право выбора.

А потом повернулся к папе и говорю: