Первое дело Карозиных

Несмотря на то, что Катенька обезопасила себя запиской на случай длительного отсутствия, она прекрасно осознавала всю сложность создавшегося положения, так как терпеть не могла врать мужу. Их отношения всегда отличались полной искренностью, не замутненной даже мелкой неправдой. Конечно, Катенька не была ангелом во плоти и с легкостью могла слегка исказить истину, если этого требовало дело, как было и директором театра, и гардеробмейстером, да и со многими другими людьми, с коими ее свела судьба в ходи сего расследования. Однако мужу она лгать ни в коем случае не хотела, а правдивое объяснение случившегося могло вызвать из уст влюбленного в супругу Никиты Сергеевича строжайший запрет на дальнейшие занятие ремеслом сыщика, которое с самого начала вызывало у него бурный протест, особливо касаемо Катеньки.

Самое неприятное, что ничего такого, что могло бы сойти за весомый аргумент в предстоящем споре с мужем – а в том, что спор будет, Катенька ни минуты не сомневалась – она не обнаружила, разве что увидала Варю. Но это была всего лишь новая ниточка, хвосты коих и так уже в превеликом множестве и беспорядке торчали из запутанного клубка, именуемого делом о пропавшем ожерелье генеральши, и постоянно обрывались.

Так ничего и не придумав, Катенька доехала до самого дома, и лишь когда ей открыл двери привратник и взгляд ее упал на лестницу, она скрепя сердце решила, что можно просто сказать не всю правду. Упала с лестницы и все! А с какой там лестницы, это уже дело десятое! Правда еще оставалось что-то объяснить по поводу того самого пресловутого невзрачного наряда, который заставил милейшую Анну Антоновну нагородить кучу нелепых версий. Но тут Катенька надеялась, что Никита Сергеевич, обеспокоенный больной ногой супруги, вовсе не заметит, что на ней надето. Право же, редкий мужчина, если он не портной, может вспомнить даже то, какого цвета было на женщине платье, не говоря уж о прочих мелочах, вроде покроя или отделки. Все, на что их хватает, это понять, что женщина очаровательно выглядит или наоборот. Мужья же и того реже обращают внимания на наряды жен, если это не слишком сильно обременяет их кошелек.

Благодарение Богу, все опасения Катеньки оказались напрасными – Никита Сергеевич еще не вернулся. Поэтому она вызвала горничную, с помощью которой переоделась в домашнее и осмотрела свою многострадальную ногу. Горничная разахалась, порываясь бежать за доктором, однако Катенька, убедившись, что ничего страшного не произошло и достаточно холодного компресса, тугой повязки и нескольких часов покоя, строжайше ей это запретила, попутно приказав ни под каким видом ничего не сообщать барину. Горничная была девушкой понятливой, к тому же искренне любила свою хозяйку, поэтому на ее слово Катенька могла вполне положиться.

Супруга профессора уселась на диванчике с книгой, подложив под ногу скамеечку, и принялась дожидаться мужа, которой вскорости появился, будучи несколько навеселе, а посему разговор их вышел весьма кратким.

– Не скучала ли ты без меня, ангел мой? – спросил Никита Сергеевич, целуя жену в подставленную щеку.

– Нет, Никитушка, – ответила она, возвращая поцелуй.

– Вот и славно. Что ж, пойдем почивать? А поутру ты мне расскажешь, как прошел твой день.

Надо ли говорить, что такой вариант устроил Катеньку как нельзя более?

За завтраком Никита Сергеевич был весел и даже мурлыкал тихонько какую-то песенку. Его супруга сочла, что настал благоприятный момент для того, чтобы поделиться с ним своими вчерашними открытиями. Однако он ее опередил.

– Катенька, душа моя, коли ты вчера не скучала, то определенно узнала что-то новое. Зная твою неугомонную натуру, никогда не поверю, ты отказалась от дела, хотя я со своей стороны готов был это сделать.

– Ты прав, Никита Сергеевич, – улыбнулась она мужу. – Я вчера получила Дашин портрет, показала его гардеробмейстеру Пыняеву, который подтвердил, что девушка встречалась с Любчинской. А вот сама примадонна категорически отрицает знакомство с девушкой. Более того, все слова Дашиного жениха о тайном обществе, куда, по ее словам, входила его невеста, оказались чистой правдой. Я нашла у Любчинской визитку с именем какого-то индийского принца – скорее всего, он и есть главный в этом деле, к тому же аферист и шарлатан.

– Почему? – профессор Карозин слегка опешил от потока информации, поэтому только и смог, что задать немного дурацкий вопрос.

– Как почему? О визите в первопрестольную настоящего принца все бы уже давно знали! Да и ты сам прекрасно понимаешь, что будь он хоть владельцем всего-навсего крохотной деревеньки и стада тощих коров, то и тогда бы стал объектом приглашения во все светские салоны. Наши дамы так падки на экзотику! – последние слова Катенька проговорила с нескрываемой насмешкой.

– А если он прибыл инкогнито? – не уступал Никита Сергеевич.

Тогда не стал бы писать на визитке свой титул, – отрезала Катенька. – Впрочем, слушай дальше.