Первое дело при Красном

Тем временем лейтенант Кёних пытался отыскать отступающую дивизию. «Так как я не знал, где находится дивизия, — пишет он, — а орудийный огонь не был безошибочным проводником там, где дороги разбегаются под острым углом — так что следовали в противоположном направлении — то я был в таком состоянии, что сомневался, какую из двух дорог мне следует избрать, когда я увидел облако пыли, приближающееся ко мне, причём по той из двух дорог, которую я не считал за правильную. Тут я поскакал напрямик через поле и наткнулся на офицера, спешившего с повозкой обратно от поля боя. Сообщив этому подъехавшему полковнику одного гусарского полка свой приказ, я спросил, как обстоят дела. “В данный момент Вы сами можете это видеть”, и едва он это сказал, на нас двинулся один из полков, отброшенных русскими, и полковник направился вперёд, чтобы его встретить. Теперь я велел сообщить назад, что дивизия находится в полнейшей ретираде и преследуется русским, которые более чем вдвое сильнее её…

Генерал Бёрманн решил, вероятно, из-за продолжавшегося и приближавшегося грома орудий, не дожидаться прибытия моего сообщения и рысью и галопом прискакал на поле боя. Он выстроил свои 3 полка в боевой порядок в одну линию, чтобы этим внушить противнику больше уважения, так как из-за покатой местности невозможно было увидеть, что позади нашей линии не стояло никаких войск. Мне он приказал немедленно привести сюда конную батарею под командой капитана фон Брайтхаупта, принадлежавшую к нашей бригаде, выстроиться на одном возвышенном пункте и открыть огонь по русским».{26}

Дивизионный генерал Белльяр (1769–1832)