Первое дело при Красном

Другой вюртембергский артиллерист, лейтенант Ф. Кауслер пишет: «Как только наша 2-я вюртембергская батарея приблизится на близкий картечный выстрел и приступит к расчищению бреши в этой компактной живой стене русской пехоты, так необдуманно горячий Мюрат сейчас же и закроет дула наших орудий полками своей кавалерии, которую полк за полком бросает в атаку, обрекая нашу батарею на невольное бездействие, и безуспешно пытаясь врубиться в русскую пехоту». По словам Солтыка, вюртембергская батарея прибыла в конце дня и, «ведя обстрел, произвела большие опустошения в неприятельских рядах; в одну из колонн врубился 9-й польский уланский». Рапорт вюртембергской артиллерии гласит, что бой длился 4 часа.{100}

Бисмарк отмечал, что все поспешные и «неправильно направленные атаки не имели другого следствия, кроме уничтожения даже эскадронной связи и приведения всей конницы в состояние неслыханного беспорядка… Тщетно пытались высшие офицеры собрать эскадроны и полки: никто не понимал друг друга, никто не слушал, никто не слушался. Дисциплина и тактика потеряли здесь своё значение. Всё пришло в совершенный хаос. Между тем, собралось восемь батарей конных рот; они следовали в тесной связи и в примерном порядке. Храбрые командиры этих рот умоляли уступить им места, хотя бы столько, чтобы можно было дать по одному залпу; напрасно! Никто не внимал им.

Маршал Ней прискакал к королю, стараясь успокоить его и убедить принять тактические построения. Тщетно; нетерпение увлекало короля. Отвергая любой совет и слушаясь только своей пылкой храбрости, он беспрестанно передавал громкое и гибельное “chargez ferme!” — в среду нестройной массы, уничтожая тем все усилия полковых и эскадронных командиров к восстановлению порядка. Король опасался, чтобы пехотная дивизия не ускользнула, опасался потерять лишнее время тактическими распоряжениями; считал короче и естественнее броситься безо всяких соображений на неприятеля. Его необузданная храбрость служила примером для всех; он бросался лично туда, где видел опасность.

Но при самом беспорядочном нападении необходимо некоторое устройство, которым можно было бы руководствоваться для нанесения общего удара. Адъютанты же короля и его многочисленные ординарцы летали по всем направлениям, повторял всем и каждому роковые слова “chargez ferme!”. От этого-то и произошло, что атаковали на одном пункте, когда на другом нападение ослабевало; недоставало единства распоряжений, как недоставало согласия в натиске. Наконец, все полки, перемешавшись между собою, представили безобразную картину иррегулярной конницы, сбросившей с себя все законы порядка и дисциплины».{101}