Первое дело при Красном

Историк кавалерии А. Пикар писал: «Для того, чтобы оправдать Мюрата, атаковавшего не дожидаясь своей артиллерии, следует сказать, и это правда, что она была остановлена из-за разломанного моста, который следовало исправить; но очевидно трудно согласиться с тем, что с 6 дивизиями кавалерии невозможно было бы окружить русскую колонну и удержать её до прибытия артиллерии и лёгкой пехоты Нея; эта пехота следовала рядом с Нансути и Монбрёном, и только несколько рот смогли принять участие в овладении городом Красный». «Надо сознаться, — подчеркнул Вороновский, — что необузданная пылкость Мюрата не мало облегчила крайне трудную и сложную задачу Неверовского». Повинуясь приказам начальника, кавалерийские командиры «поочередно бросали свои эскадроны на русский отряд; все смешалось в общей свалке и хорошо обученная кавалерия действовала как беспорядочная иррегулярная конница». Мюрат не прислушался к резонным предложениям Нея, предлагавшего силами кавалерии отрезать русским путь отступления, подтянуть артиллерию и уничтожить неприятеля.{122} Не ясно также, почему французская пехота осталась в Красном и не приняла участия в преследовании. Даже сами русские признавали, что при таких действиях противника ничто не могло бы спасти их от гибели. Выражаясь по-солдатски, королю Неаполитанскому «вожжа под хвост попала» — он решил разбить противника силами исключительно того рода войск, каковым он командовал в «Великой армии». Мюрат не захотел разделить лавры лёгкой, как ему казалось, победы с артиллерией и пехотой, слава нужна была ему одному. Видимо, он хотел преподнести личный подарок императору ко дню его рождения.

Маршал М. Ней (1769–1815). Гравюра Г. Паркера по оригиналу Ф. Жерара. 1833 г.

Маршал Й. Мюрат (1767–1815). Акварель н.х. 1-я четверть XIX в.

Действиями Мюрата остались недовольны буквально все в «Великой армии». Ней, всё время находившийся со своим штабом рядом с королём, был очень недоволен тем, как тот руководил боем. Известны также его высказывания перед своими офицерами. «Маршал Ней, который получил своё воспитание в кавалерии, объехав линии, собрал вечером двух генералов, шестерых полковников и всех командиров эскадронов двух своих бригад. Чтобы снова воодушевить своих, глубоко подавленных, офицеров, он без обиняков указал им на ошибки короля и выразил им свои сожаления, что в тот день кавалерия его армейского корпуса была поручена королю». Выражением этой досады Нея явилось и его предложение, которое маршал на следующий день сделал императору; он просил составить авангард из трёх пехотных дивизий.{123}