Первое королевство. Британия во времена короля Артура

Сомерсетская деревня Каннингтон (Cannington) на западном берегу судоходной реки Паррет расположена в нескольких километрах от места ее впадения в Бристольский залив. Неподалеку на холме находится небольшой доисторический форт. Между ним и современной деревней расположено пока не исследованное романо-бриттское поселение. В начале 1960-х годов большая часть размещавшегося рядом с поселением кладбища была разрушена при разработке карьера; археологам осталось исследовать только сохранившийся участок. За долгое время существования кладбища там могли похоронить несколько тысяч человек: более 500 погребений удалось обнаружить при раскопках[426]. Большая часть — типичные захоронения, какие находят поблизости от позднеримских городов и на окраинах бывшей римской провинции. Могилы в основном расположены рядами, ориентированы примерно по линии восток— запад, что согласуется с христианской практикой, но никоим образом не становится исключительным признаком, характерным только для христианских погребений. Некоторые могилы облицованы камнем, подобно древним цистовым захоронениям[427]. Судя по данным, полученным с помощью радиоуглеродного датирования, а также отдельным характерным артефактам из немногочисленного погребального инвентаря, на этом кладбище умерших хоронили более-менее одинаково на протяжении длительного периода — с IV по VIII век, примерно полтысячи лет. Что могут рассказать безмолвные захоронения Каннингтона о том, кем считали себя покоящиеся здесь люди, об их имуществе и занятиях, об их якобы воинской культуре, описанной позднейшими бриттскими историками, воспетой в героических песнях и увековеченной в руинах фортов на холмах?

Похоже, что на большом кладбище Каннингтона хоронили жителей территории, центром которой был соседний форт: возможно, там была резиденция вождя небольшого племени или клана, с которым обитателей этих мест связывали узы господства и родства. Форт на холме и расположенное рядом поселение толком не исследовали. Однако в других сомерсетских фортах этого периода проводились масштабные раскопки: можно вспомнить Саут-Кэдбери (самый известный из них), а также Кэдбери-Конгресбери чуть севернее Каннингтона, расположенный в очень похожем месте — на реке Конгресбери-Йоу, впадающей в Бристольский залив. Если где-то и можно обнаружить следы воинской элиты, то, скорее всего, именно здесь — в тех краях, где заброшенные в ранний период римского правления форты на холмах были заново заселены и отремонтированы в V–VI веках.

Именно здесь можно рассчитывать обнаружить Амвросиев и Артуров, если таковые существовали. Но что делать, если могилы великих воинов и повелителей этих мест не отличаются от могил их сельских данников, обеспечивавших вождя и его дружину всем необходимым? Похоже, что после смерти все различия между ними стирались. Что это говорит о социальной иерархии и представлениях об идентичности? Отремонтированные форты на холмах, как и впечатляющие захоронения с оружием на востоке, слишком хорошо вписываются в традиционный нарратив эпического конфликта, составляющий главное очарование героической эпохи. Но это иллюзия: частоколы, валы и крепкие ворота, как и стены римских городов, и погребения с оружием, могут свидетельствовать просто об амбициях властителей, а не о постоянных войнах.

В подавляющем большинстве обычных поселений V–VI веков нет никаких следов защитных сооружений, а в тех немногих случаях, когда на скелетах обнаруживаются признаки насильственной смерти (следы от холодного оружия, переломы черепа), можно предположить, что травмы были получены на охоте или в пьяной драке, а не в сражении. Но сказанное, конечно, не исключает того, что в V веке в Британии правили разбойники.

Итак, хотя поиски Хенгеста, Хорсы или Артура методами археологии или антропологии не дают ожидаемых результатов, сторонники идеи о миграции германской элиты или даже о полном вытеснении исконного бриттского населения ордами язычников (то есть германскими пиратами и крестьянами) могут утешиться тем, что свидетельства топонимики и языка, безусловно, на их стороне. По крайней мере, так всегда считалось.