Первое королевство. Британия во времена короля Артура

Считается, что десятилетия, последовавшие за «событием 536 года», были самыми холодными за последние 2500 лет: об этом можно судить по ледниковым кернам и древесным кольцам того времени. «Событие», похоже, было глобальным, и после долгих дискуссий его сочли следствием многочисленных крупных вулканических извержений, в результате которых выброшенное в атмосферу громадное количество пепла и пыли создало пелену, затмевавшую солнечный свет во многих регионах мира[717].

Историки не склонны объяснять политические события природными причинами. Ни Григорий Турский, ни «Англосаксонская хроника» не упоминают ни о «событии 536 года», ни о последовавшей за ним эпидемии[718]. Однако психологические и социальные последствия нескольких неурожаев подряд, на которые накладываются болезнь и сокращение численности населения, очевидны. Прокопий видел их воочию. Обезлюдевшие дома означают мародерство, пустые рынки — голод. У несвободных мужчин и женщин, оставшихся без хозяев, не было больше ни дома, ни защиты. Властители, лишившиеся своих работников и слуг из-за голода или мора, искали способы восстановить status quo или пытались противостоять притязаниям соперников. Земли, оставшиеся без властителей, без законов или без дееспособного населения, приходили в запустение или оказывались в руках новых, более удачливых повелителей. Физические тяготы и психологическое напряжение, вызванные двумя или более неурожаями за пять лет, за которыми последовала чума, вполне могли вызвать конфликты внутри областей или местных сообществ и между ними; при этом люди как никогда нуждались в надежной власти и религии. Последние привозные товары из Средиземноморья попали на берега Британии примерно в 550 году; морская торговля с Галлией возобновится только через десять или двадцать лет.

Если правящие династии крупных королевств начинают складываться в середине VI века, то можно предположить, что природные катаклизмы этих десятилетий, создававшие широкие возможности для расширения территорий, способствовали превращению наиболее удачливых, — другими словами, самых агрессивных и умелых, — военных вождей в признанных всеми королей. В ситуации, когда размеры территорий, находившихся под властью таких преуспевающих повелителей, существенно увеличились, стала формироваться многоступенчатая иерархия власти, предполагавшая, что верховный властитель главенствует над подчиненными ему вождями; но для того, чтобы эта система была стабильной, требовалось, чтобы верховный владыка отличался от других чем-то большим, нежели военное могущество, — чтобы он приобрел ореол богоподобного существа, облеченного властью свыше.