Идеи территориального правления и память об исконных местных клановых и родовых идентичностях настолько глубоко вошли в практику королевской власти в Британии, что для появления прототипа христианского государства в ранних английских королевствах требовалось уникальное стечение обстоятельств. После смерти первых верховных королей-христиан — Этельберта, Редвальда, Эдвина и Освальда — все достижения и ирландской, и римской миссии в Британии оказались под угрозой в силу неизбывного закона, по которому культ короля и авторитет поддерживаемого им религиозного культа обращались в прах с его гибелью на поле битвы. После мученической смерти Освальда на валлийской границе в 642 году от руки убежденного язычника Пенды, военного вождя Мерсии, судьба христианской королевской власти повисла на волоске.
И тут на сцене появляется младший брат Освальда — Освиу, первый из Идингов, умерший в своей постели. Он, как и его брат, научился в Ирландии воинскому искусству и христианским истинам и взял наложницу из клана Эогайн: их ребенку предстояло стать первым грамотным королем в Нортумбрии — и во всей Англии. Далее в игру вступает Эанфлед, дочь Эдвина и Этельбург. Ее сразу после рождения посвятили Богу в знак благодарности за спасение ее отца от наемного убийцы в день ее рождения. После гибели Эдвина в сражении у Хэтфилд-Чейз в 632 году епископ Паулин привез ее в Кент, где она росла в доме своего дяди, короля Эадбальда, — отступника, возвратившегося в лоно церкви, который, как и его отец Этельберт, женился на франкской принцессе. Какое-то время она провела при дворе франкского короля Дагоберта I, где усвоила взгляды и утонченную политическую культуру франков. Они с Освиу заключили брак сразу после того, как тот взошел на престол в 642 году, скрепив союз двух самых сильных английских королевств, и прожили вместе почти 30 лет — судя по всему, все это время Эанфлед была помощницей и советницей своего супруга.
Им вдвоем пришлось решать непростые проблемы. Агрессия мерсийского короля Пенды, сложные отношения с ирландскими аббатами королевского монастыря на Линдисфарне, трения с римской церковью из-за даты Пасхи, усиление влияния монастырей, споры за право назначать архиепископа Кентерберийского, и — не в последнюю очередь — необходимость соединить систему социальных связей Освиу в Берниции (его родных землях) и Эанфлед в Дейре — все эти препятствия они с успехом преодолевали. Политический и религиозный прагматизм определил их позицию на соборе в Уитби в 664 году, когда они предпочли Европу и папу своим давним привязанностям и Ирландии. Они основывали монастыри на своих землях в обоих королевствах и даровали эти угодья в вечную собственность аббатам и аббатисам королевской крови, обеспечивая нужную географию распределения королевских земель и одновременно оказывая покровительство церкви. Это создало блестящий прецедент. К моменту смерти Освиу в 670 или 671 году английские королевства твердо встали на путь христианской государственности, в которой письменное слово законов и грамот было важнее традиционных устных свидетельств. Прецеденты создавались и могли приводиться в спорах как доказательства. Законы были записаны на языке «медовых залов», а не только монастырей. Власть стала христианской, а христианство укоренилось в древнем ландшафте.
В 410 году Британия порвала с Римом. В результате политического и теологического кризиса 430-х годов различные части бывшей провинции пошли по пути разнообразных социальных и культурных экспериментов. Как бы мы ни оценивали, оглядываясь назад, следующие полтора века: как катастрофу или как удивительную лабораторию, где можно наблюдать, как общество проделывает захватывающе интересный, полный риска путь к неизведанному будущему, — нельзя не восхищаться оригинальностью и разнообразием найденных решений. Трения, порожденные чувством региональной идентичности и разнородностью, ощущаются до сих пор и рождают творческую энергию. Каковы были бы выводы, если бы у нас имелось больше письменных источников того периода — вопрос другой.
Благодарности