Первое королевство. Британия во времена короля Артура

На первый взгляд, иерархические различия очевидны: чем больше отличается место погребения от мест «обычных» захоронений, чем разнообразнее погребальный инвентарь, тем меньше людей, которые благодаря своему богатству или статусу заслужили подобное погребение. Считается, что воины и знатные женщины VI века принадлежали к элите — достаточно многочисленной общественной страте предположительно германского происхождения, нужды которой обеспечивали свободные, но не знатные керлы и несвободные (часто, судя по всему, местные) поселяне вроде того, кем прикинулся Имма. Ингумационные и кремационные захоронения с погребальным инвентарем предоставили богатый материал для исследований методами процессуальной археологии[415] и изучения социальной антропологии раннего Средневековья. В опубликованных работах предлагались реконструкции самого разного толка — от представлений о загробной жизни до домашнего уклада жителей Британии VI века[416].

Географически область распространения захоронений с погребальным инвентарем примерно совпадает с районами распространения землянок и кладбищ с кремационными урнами, из-за чего сложилось вполне логичное и практически общепринятое мнение, что в этих могилах похоронены потомки англов, саксов и ютов, — те самые гезиты, которых описывал Беда: воины, которые в смерти, как и в жизни, отличались от исконных обитателей этих мест внешностью и обычаями, а также, несомненно, языком, на котором говорили они сами и те, кто их оплакивал. По скелетам можно установить, что люди, которых хоронили с оружием, в среднем были на 2,5 см выше людей, похороненных без него, и на основании этого был сделан вывод, что генофонд владельцев оружия отличался, — проще говоря, что они были потомками континентальных германцев. Несмотря на все оговорки насчет того, что «горшки — это одно, а люди — совсем другое», эти археологические данные было принято считать подтверждением рассказа Беды об adventus Saxonum, — доказательством, что говорящая на германских языках воинская элита поработила и подчинила себе носителей местной культуры. Однако примеры, рассмотренные в предыдущей главе, позволяют предположить, что возможны и другие интерпретации.

Был ли мужчина, похороненный в Лейкенхите, германским воином? В каком-то смысле дать ответ легко: изотопный анализ его зубов показывает, что он был местным уроженцем[417]. Но это далеко не исчерпывающий ответ: возможно, он был сыном иммигрантов, но сам рос в Восточной Англии, ел то, что здесь выросло, пил здешнюю воду. Что же касается его воинской доблести и жизненного пути, тут все не так просто. Проведенный Генрихом Хёрке анализ сорока семи кладбищ V–VIII веков (суммарно почти 4000 захоронений) показал, что почти в половине мужских ингумационных захоронений присутствовало какое-либо оружие[418]. Процент таких захоронений от общего числа погребений увеличивается с конца V века (когда и был похоронен лейкенхитский воин), достигает максимума во второй четверти VI века, затем постепенно снижается. Маловероятно, что половина всех мужчин того времени были профессиональными воинами; а если и так, то вряд ли они были элитой. Нормальное распределение статистических данных указывает скорее на массовое распространение ставшего «модным» обычая и последующий спад интереса к нему, чем на реакцию, свидетельствующую о возрастании уровня насилия в обществе или ведении военных действий.

С учетом того, что во времена династических войн конца VI–VII века, когда основной воинской силой были дружины вождей, захоронений с оружием становится меньше или они вообще исчезают, утверждения, что каждый мужчина, похороненный с оружием, был профессиональным воином, кажутся сомнительными. Хёрке отмечает, что в захоронениях практически никогда не присутствует полный комплект вооружения: чаще одна или две вещи. Наконец, есть еще один убедительный аргумент: в некоторых детских захоронениях также находят оружие, хотя похороненные мальчики вряд ли могли быть закаленными в боях воинами. Менее 2 % людей, похороненных в известных нам погребениях конца V–VI века, имеют следы ран, нанесенных холодным оружием[419]. При этом у людей, похороненных с оружием, встречаются признаки разных физических патологий, включая сильный артрит, — а на скелетах некоторых из тех, кто не заслужил погребения с оружием, напротив, имеются очевидные признаки насильственных действий, например следы резаных ран на черепе.

^{Набор оружия из захоронения в Гримторпе на меловых холмах Йоркшир-Уолдс, обнаруженного Джоном Мортимером в конце XIX века, зарисованный его сестрой Агнес}