Первое погружение

Город с многовековой историей понемногу возвращался к нормальной и стабильной жизни. Местами происходили стычки с полицией, но они уже не носили того массового характера, что всего месяц назад. Улицы приводили в порядок, разгребая завалы накопившегося мусора. Центральная магистраль вовсю работала, пропуская сквозь себя тысячи автомобилей в день, прямо по месту недавнего побоища.

В честь очередного юбилея клуба наконец-то провели товарищеский матч по футболу с давними соперниками. Болельщиков конечно на стадион не пустили, боясь новой волны насилия, ограничились только онлайн-показом. Фэн-бои и в лучшие времена устраивали беспорядки, чем прославились на весь мир, а тут уж сама ситуация напрашивалась на мордобой.

Однако один зритель, большой и незримый, всё же просочился на первые места, прямо у скамейки запасных. Отожранный, с мерзкой довольной ухмылкой на лице, он вспоминал прошедшие урожайные деньки. Теперь он был на строгой диете из мелких страхов беспокойных мамаш и отдельных вкусных индивидуумов.

В городе и в мире в целом набирало силу новое движение – Анти-Вирт. Многие люди осознали таящуюся опасность подобных развлечений, отказывались пользоваться таким оборудованием, несмотря на агрессивную рекламу и феноменальные скидки на него. Крис стал для таких людей своего рода мучеником, примером безрассудного использования и пугалом для детей младшего возраста.

Были же и приверженцы Вирт-пространства, видящее в нём довольно перспективное будущее. При правильном использовании оно могло дать толчок во многих сферах науки, медицины и образования.

Прогресс неумолим, всего полтора века назад никто не верил и в горящую лампочку, думая, что это вычурная восковая свеча.

Водяная лилия

Тёма проснулся сегодня чрезвычайно рано – около десяти утра. Для его беспутной жизни это уже было целое достижение – открыть глаза до наступления обеда. Большие перерывы между парами, разгульные ночи в центре города, друзья на постоянном движении. Ничего не способствовало здоровому и крепкому сну.

Первым делом, естественно, срочный просмотр новых сообщений во всех мыслимых социальных сетях. Наощупь, ещё полусонный, он нашёл смартфон на привычном месте, у зарядки на углу кровати. Пальцы лихорадочно забегали по синим и зелёным иконкам, в попытке всё успеть и всем угодить. Суточный запас лайков и комментариев разошёлся на всех достойных представителей сети. Ни один из них не был потрачен в пустую – каждый вложен в надежде на получение дивидендов. Ты – мне, я – тебе.

Популярность в сети давно стала важнее, чем настоящая реальная жизнь. Новые имена, хайповые ролики и скандальные фотографии появлялись здесь каждый день, в большом изобилии, превышающим даже потребность в них. Необходимость в чужом мнении на твои личные приключения, заграничные путешествия, либо обычные будни стала почти осязаема. Уже не важно само событие – важно, чтобы о нём знали другие.

Четвёртый курс изучения иностранных языков не прошёл даром. Круг возможностей для общения расширялся кратно – английский, на котором общалось полмира, популярный и деловой, японский – скорее для души, экзотический и притягательный. Заковыристые иероглифы давались ему достаточно легко, в отличии от точных и естественных наук. Лучший студент на курсе по данной дисциплине впитывал их, как родные. Читать мангу – японские комиксы и стихотворения в стиле хокку в оригинале, конечно, не самый жизненно важный навык, но мало кто мог этим похвастаться.

Особенно Тёму привлекал поджанр манги – хентай. Гротескные персонажи, преувеличение во всех деталях и глубокий эротизм происходящего неслабо будоражили парня. Глубокая прорисовка подробностей человеческого тела приковывала взгляд, фантазия играла на полную катушку.

Сдержанные на вид японцы раскрывались в этом жанре совсем иначе, нежели в другой своей литературе. Огромные глаза главных героев, их вычурные причёски и яркие наряды противопоставлялись живым, не рисованным людям, таким довольно однообразным и типовым. В стране наступившего будущего, победившего прогресса и роботизации каждого чайника, всё ещё оставалось место для творчества и самовыражения. Художники и графические дизайнеры круто отрывались на бумажных страницах, выпускали своих внутренних демонов и дарили их миру, а затем шли в свои скромные съёмные комнатушки на окраине Токио, где их ждала только плошка холодного риса.