Первое правило диверсанта

— Лёха, давай с тобой договоримся. Ты все узнаешь в свое время, не нужно пытаться откусить больше, чем можешь. К тому же, помимо того, что во-первых и во-вторых, есть кое-что и на третье. Подожди немного, — успокаивающе, как ему показалось, ответил он, но вместо этого лишь вновь возбудил мое любопытство.

Меня неожиданно осенила одна догадка, правильность которой решил проверить незамедлительно, не осознавая, что лучше оставить подозрения при себе.

— Тебя так долго не было, потому что ты с ним встречался?! — выплеснул я из себя на одном дыхании.

Монах настороженно посмотрел на меня и с железной ноткой в голосе отчетливо проговорил:

— А вот это, Алешенька, не твое собачье дело.

Все, разговор был закончен.

Ничего по сути не изменилось. Мною, как и прежде, помыкали и принуждали плясать под свою дудку, причем кто именно дул в эту дудку, так и осталось для меня загадкой. Я не стал спорить с Монахом. Незачем его злить раньше времени. Пусть себе держит меня за дурака, так и ему, и мне спокойнее будет.

— Ты все понял? — спросил он.

— Да понял-понял. Что с Андрюхой делать будем? — спросил я, переведя разговор с неудобной для него темы. Но узелок на память завязал.

Монах успокоился, стрельнул у меня табаку и, закурив, ответил:

— Минутку посидим и перетащим. Тут недалеко есть одно подходящее местечко — «Гранд-Отель». Переночуем и двинемся вперед. Если до утра не придет в себя — придется его бросить.

Мне оставалось промолчать и на это.

Я думал по поводу «Гранд-Отеля»: это своеобразная шутка или чистая правда? Оказалось, Монах и не думал шутить. В полуквартале, в уцелевшем девятиэтажном доме, мимо которого я в свое время неоднократно проходил, на пятом этаже (подъем с обмякшим на руках Андреем составил определенные трудности), в одной из квартир и впрямь размещался настоящий пятизвездочный отель. Монах открыл дверь своим ключом, и я понял, что это его собственная конура (место возвращения и отдыха), примерно такая же, как и моя собственная в заброшенном двухэтажном здании, только не в пример более просторная, светлая и… как бы подобрать поточнее слово… комфортабельная, что ли.

Нет все-таки, это не может быть квартирой Монаха, на этот счет меня сразу посетили некоторые сомнения после первой неудачной догадки. Почему Монах с Андреем сидели в загаженном подвале, когда под боком имелось такое шикарное место? Скорее всего эта квартира принадлежит кому-то более значимому.

— Ты не думай, это не моя хата, — подтвердил Монах мою догадку. Мне хотелось ему верить, и я поверил.

— А ключик откуда? Значит, все-таки встречался с кем надо, — не удержался вставить замечание.

— Мы же, кажется, договорились, что ты больше не задаешь вопросов, на которые я не могу ответить, — спокойно ответил он. Сил злиться и огрызаться не осталось: ни у него, ни у меня.

Тьма под насупленным небом наступила молниеносно. Монах опустил на всех окнах жалюзи. По тому, как он путался в расположении квартиры, я окончательно убедился, что он сам в ней в первый раз. Я подсвечивал ему своим «шмелем». На кухне он залил солярки из имеющейся тут же канистры в бак небольшого установленного на специальных противовибрационных подушках генератора и запустил его. Выхлопная труба выходила в вентиляционное отверстие. Я смотрел на все эти чудеса с раскрытым ртом, хотя новинкой для меня ничего не являлось. Во всей квартире загорелся ослепительный свет.

Это стало для нас маленьким рождественским утренником. Мы оба принялись рыскать по ящикам в кухне, но, как оказалось, каждый искал свое.

Концентратов тушенки и сухпая я нашел на полгода вперед, однако Монах, не переставая, копошился то в одном углу, то в другом.

— Монах, — позвал я.

Он только отмахнулся и продолжил поиски, с удвоенной энергией вываливая прямо на пол все новые и новые драгоценные находки.

И тут я услышал его приглушенный радостный вскрик. Из потайной ниши в стене он извлек небольшой пластмассовый ящик с двумя желтыми мигающими индикаторами на боку, обозначающими уровень заряда батареи. Я тут же узнал, что это такое. Портативный холодильник со встроенным аккумулятором, рассчитанным на сто с лишним лет беспрерывной работы. И это именно мой кейс, на его крышке была выдавлена цифра четыре. Мой порядковый номер. Все так неожиданно вспыхнуло в мозгу, что я не успел ни удивиться, ни испугаться.

Но мысль тут же заработала, словно хорошо смазанный часовой механизм. Я отстранил Монаха, сорвал на кейсе предохранительные клапаны и поднял крышку. Столб обжигающе-холодного пара на несколько секунд ослепил меня.

Я знал, что найду внутри, и поэтому нисколько не удивился ни блеску металла, ни изморози, лежащей на рабочей поверхности инструмента.

— Как этим пользоваться? — спросил Монах.

— Я же не спрашиваю, откуда вы это взяли, — ответил я.

Он только мотнул головой. Я и сам знал, где помещался раньше кейс с метаболическим модулятором. Там же, где Монах меня нашел. Рядом с моей «капсулой времени» — названной так дураком ассистентом за неимением фантазии.