Первое правило диверсанта

— Людей? — удивленно усмехнулся тот. — Где ты их сейчас видел? Одни выродки. И только. Но их в первую очередь. Новый препарат дает потрясающий эффект, впрочем, ты же знаком с результатом, да и сам испробовал изначальную сыворотку на своем знакомом. Видел, на что способен неподготовленный человек после инъекции? Андрей буквально разорвал кимовских шавок. Страшная штука! Особенно после моей доработки. Мы же с детским питанием начинаем принимать этот коктейль, для нас увеличенная доза, как билет на аттракцион.

— Это понятно, я о другом.

— О чем?

— Зачем нужно было устраивать цирк относительно моей прошлой жизни? Девушку эту придумали, подбросили сломанные часы, сфабриковали фотографию, старуху эту в мою голову впихнули — зачем? А после еще отлакировали детство, якобы прожитое в общине.

— Базовая версия. Как ты знаешь, герой должен расти и совершенствоваться, стремиться к цели и в итоге достигать ее.

— Издеваешься?

— Если подумать, то да.

Я не обиделся. Иначе, зная всю подноготную своей миссии, смог бы я довести ее до конца?

— Но суть остается прежней. Тут на первом плане не твои личные переживания, а фон, и главное, то впечатление, что ты произведешь на окружающих простаков, так сказать — аура. Думаю, в этом дело. Хотя, что я знаю, кроме нескольких правил внедрения дезинформации. Я такой же диверсант, как ты и Ким. Память со всеми ее ответвлениями слишком сложная структура, чтобы пытаться ее препарировать без ущерба для себя самого. Так что, прибереги свои вопросы до возвращения. Что да как, деталей я не знаю, а в общих чертах ты уже и сам разобрался.

— Разобрался, — пробурчал я. — Чуть с ума не сошел!

Из проволоки получилось кольцо, стянул два усика в тугую спираль, обломал кончики и стал так же отвлеченно вращать кольцо на пальце.

— Почему чуть? — оживился Сергей. — Откуда такая уверенность в собственной нормальности? Вдруг ты совершенно чокнутый сукин сын, который просто морочит остальным головы? Вот Ким, например, уверен, что ты не знаешь куда идти. Он думает, ты хочешь нас обоих прикончить, заманить в уголок, выждать подходящий момент и прикончить. Ерунда, разумеется, тем более что я не хочу шептаться за его спиной, но Ким, знаешь, себе на уме и, если вбил в голову нечто конкретное, выковырять это из его извилин очень и очень не просто.

— Интересно, конечно, но зачем ты это мне рассказываешь?

— Затем, чтобы ты не вздумал валять дурака, и путать хороших людей! Не то они могут тебе голову отвернуть, хочешь по часовой стрелке, хочешь против, — неожиданно встрял в разговор Ким. Причем он даже не пошевелился, как лежал на боку, отвернувшись от нас, обняв себя за плечи, так и бубнил под нос. — Вы бы оба закрыли рты и дали поспать. Что да что, почему да почему. Забодали! Честное слово, ни днем ни ночью покоя нет. Заткнитесь, прошу!

Слышал ли он разговор с самого начала или нет — не имеет значения. Важно другое, он вполне четко высказал свою позицию, пусть и спросонья, вполголоса, но зато красок не пожалел. Молодец, наемник! Завяжу узелок на память.

— Правда, Алексей, давай закончим, — сказал Сергей.

А что еще можно было добавить? Я не сказав ни слова, прислонился затылком к стене, закрыл глаза и попытался уснуть.

Не получилось. Без конца, оборот за оборотом, крутил на пальце кольцо, при этом мысль моя полностью остановилась. Последнее, что сделал осознанно — засунул в правый карман куртки гранату.

Ветер то затихал, то поднимался вновь, но к вечеру все закончилось, лишь изредка налетали заметно ослабевшие порывы. Пыль клубилась в воздухе, но очертания предметов уже не сливались в общий песочный тон — контрастировали, позволяя взять правильное направление и отправиться в дорогу без страха сбиться с пути.

На коротком военном совете стихийно устроенном во время перекуса, мы приняли единогласное решение выходить, не теряя время.

В сумерках, сгущенных рассеянным в воздухе песком, свет заходящего солнца излучал багровые, широкие, на полнеба разводы, было красиво, я даже загляделся. Ким подтолкнул меня в спину, прежде чем я сделал шаг из проломленной стены наружу.

Шли молча. Ким первый, я следом, замыкал шествие Сергей, меня точно вели под конвоем.

Но это так, мелочи.

Всю оставшуюся до градирни дорогу меня допекала одна зыбкая нестойкая идея, я не мог ее четко оформить, и оттого не находил себе места. Эта идея, эта въедливая зараза сновала между синапсов, как пейнтбольный шарик, ударяя по приемным гнездам, разнося по черепу никелированный звон. В конце концов от этого звона я вообще перестал что-либо соображать и пришел в себя, только когда мы оказались у цели нашего пути практически вплотную.

Я, как и первый раз, был потрясен видом расширяющегося кверху, теряющего свою вершину в ночной тьме и пыли гигантского конуса поддельной градирни. Пристроенный к ней корпус с обветшавшим фасадом выглядел необходимым дополнением — антуражем к этой странной постройке.

Мы подошли ближе и встали у входа, задрав головы.

— Уверен? — спросил Сергей.

Я закусил губу. Ким передернул затвор, выкинув на изувеченный асфальт патрон, и многозначительно посмотрел на меня.