Первое правило королевы

– Вас тогда звали Георгий Мурзин? – осторожно спросила Инна.

– Конечно! – Тут Юра неожиданно захохотал. – Я взял фамилию матери, когда получал паспорт, они же мне были не родные. Это меня потом дядя Сережа переименовал, а тогда!..

«Дядя Сережа» упорно молчал, и его молчание не нравилось Инне. Она мельком посмотрела на него и поняла – он до смерти боится этого человека, все правильно она угадала.

– Вы… заболели здесь, в Белоярске?

– Я не болел! Я здоров! Я всегда был здоровее всех, и умнее! Меня упрятали в психушку, а я сбежал! Потому что был умнее и здоровее всех!..

– Юра, как вы оказались в больнице?

Он вдруг снова двинул стул, перегнулся, схватился руками за спинку и наклонился к ней так близко, что ей пришлось откинуться назад.

– Я хотел умереть, и тебе не понять этого! Я несколько раз хотел умереть, потому что я всегда знал, что не такой, как все! И меня каждый раз… останавливали! Только потом я понял, что сам бог не хочет, чтобы я умер! Для него важно, чтобы я был здесь!

– Для кого? – не поняла Инна.

– Для бога, – жарко выдохнул Юра. – Он специально оставляет меня здесь, чтобы я мстил сволочам! Но об этом никто не знал, кроме бога и меня, и они отправили меня в больницу. Они отправляют в больницу всех, кто хочет убить себя!

– Ваши родители к тому времени уже умерли?

– Я сам прикончил своего отца!

– Нет, ваши приемные родители?

Тут он вдруг успокоился – шторма как не бывало.

– Черт их знает. По-моему, да. Они перестали меня интересовать с тех пор, как я узнал о том, что они не настоящие. Они присылали мне деньги, письма… я не помню.

– Где вы работали? Юра захохотал.

– В мэрии. В социологическом отделе. Я подсчитывал, сколько пенсионеров живет в крае, сколько рождается младенцев, сколько из них передохнет до одного года, а потом до пяти, а потом до пятнадцати! Какая глупость, вы даже представить себе не можете, Инна Васильевна! Я хотел умереть больше всего на свете.

– Да, – согласилась Инна. – Лучше бы вы умерли.

– Я не умер, – энергично возразил Юра. – Но я оказался в больнице с психами и уродами. Дядя Сережа меня спас. Он однажды приехал и все мне рассказал – кто я и откуда. Он потом часто приезжал. Он говорил, что на моем месте непременно бы отомстил. И я понял, что должен мстить, а не умирать!.. Что я должен раздавить своего настоящего отца, как ядовитую гадину, и я раздавил! Я был совершенно нормален, а этого никто не понимал, даже он! – И Юра кивнул подбородком в сторону совсем притихшего Якушева. – Я утопил санитара, чтобы доказать ему, что я сильный, что я умнее всех, что я могу просчитывать на сто ходов вперед! Видели бы вы его лицо, когда я пришел к нему в общественную приемную! Он взял меня на работу и… помог, но это мой план, и я горжусь, горжусь!..

– Мухин догадывался, – сказала Инна и посмотрела в окно. – Он догадывался, что это вы, потому что именно для меня он приготовил газеты и… что там было еще, Юра? Ну, что вы взяли из дома Мити Мухина, когда убили Любовь Ивановну?

– А-а… Письма. Мои письма к нему. Ну, где сначала деньги, а потом свидание с давно потерянным ребенком, то есть со мной! – Юра закинул голову и захохотал. – Старый стервец. И бабку пришлось уложить из-за него. Столько народу из-за него передохло!

– А газеты вы почему не взяли? Письма взяли, а газеты оставили?

Юра вдруг сморщился, как от зубной боли.

– Я не подумал про газеты! – захныкал он. – Правда не подумал! Ну, лежит и лежит себе какой-то там мусор! Я и оставил. Я был занят, – вдруг добавил он важно. – Мне надо было убить бабку. И мне не хотелось делать это до того, как вы пришли! Мне хотелось, чтобы вы знали – я рядом! Вот он, этот теплый трупик, который сделал я, лично я сделал трупик из живого человека! Я зна-ал, что вы перепугаетесь до смерти, и это хорошо! Это славно.

– Вы, конечно, знали, что он убил Любовь Ивановну. Вы его за это ругали, наверное. А потом испугались, потому что он уже начал убивать и теперь делал это с удовольствием и радостью, а вас от вида пистолета просто дрожь пробирала, да, Сергей Ильич? Несмотря на то что пистолет ему добыли вы. И тот, из которого Мухин как будто застрелился, тоже вы добыли, правильно?

– Юра, – озабоченно проговорил Якушев, – с ней что-то надо делать. Только не здесь.

Юра деловито распахнул пиджак и вытащил из-под полы пистолет. Очень важный пистолет с глушителем.

Лихо, как в кино, крутанул на пальце и предложил:

– Сейчас прикладом в висок, до вечера, а там вывезем тихонечко, прикончим и закопаем. А? – И он опять лихо прокрутил пистолет.