Первое прикосновение

— Томас, а можно мне посмотреть на Шарлотту? Эмили сказала, что у тебя есть ее фото.

— Да, есть, — Север повернулся к Кристоферу и изучающе на него посмотрел. Точно так же, как в первый день. — Зачем тебе?

— Никаких корыстных побуждений! Просто хочу узнать тебя лучше. Ты расскажешь мне о ней?

— Да. Но только наедине. И никто не должен знать о ней. Даже Ящерица и Майкл.

— Хорошо, — легко согласился Крис: секреты он хранить умел. Парень подумал немного, и решил попросить еще кое-что: — А можно мне садиться рядом с тобой в столовой? Знаю, я часто прихожу позже…

— Можно. Если ты хочешь, то я придержу для тебя место, — Север перестал хмуриться, даже, казалось, был доволен просьбой Кристофера. И поэтому тот осмелел, ободренный положительной реакцией.

— А можно мне прикасаться к тебе? Я имею ввиду, не только в камере и наедине. Но и в столовой, например. Может, это слишком вульгарно и не хорошо для твоей репутации и имиджа…

— Тебе можно, — кивнул Север, протянул руку и положил ее ладонью вверх на койке между ними. Крис, рвано дыша, положил свою руку сверху и переплел с мужчиной пальцы. — Ты же знаешь, что все в курсе, что ты мой соулмейт. Поэтому, никому дела не будет, что мы прикасаемся друг к другу.

— А если ты все же ошибся, и я не твоя родственная душа? Я не Эмили, я… — Кристофер скрипнул зубами. — Я не захочу отпускать тебя, когда ты встретишь свою половинку.

— Я не ошибся, — просто сказал Север. — Я почувствовал, как жжется метка, когда она стала менять цвет. Это было здесь, как только я отпустил тебя и взял в руки твой подарок. Ты, возможно, не заметил этого из-за того, что тебе было больно. А потом, когда ты прикасался ко всем подряд перед вакцинацией, ты не ощутил ничего, как сам сказал, именно из-за того, что твоя татуировка уже была цветной.

Кристофер с минуту обдумывал услышанное. Он вспомнил боль в животе, которую списал на спазм и тошноту из-за вывихнутого плеча. Все это время Север осторожно поглаживал его руку, не торопил, не требовал объяснений. Кажется, он принимал происходящее таким, каким оно было. Крис подумал, что ему надоело жить в страхе будущего. Если он будет счастливым сегодня, это не значит, что завтра на него свалится небо.

Они все еще были одни в камере, и Крис, опустив голову, спросил:

— Томас, а можно мне… Поцеловать тебя? От себя, а не от Эмили.

Север не ответил. Он рывком притянул к себе Кристофера, целуя и обнимая, словно ждал этого целую жизнь. И, возможно, для него именно так и было.

Глава 4

В тюрьме не праздновали дни рождения или годовщину, когда человека посадили. Здесь угрюмо отмечали тот день, когда отпустят на волю, и считали года в обратном порядке. Кристофер ничего не считал, хотя провел в клетке уже больше года и сильно изменился за это время. Зная, что физически он не слишком одарен, он решил учиться и зарабатывать себе хорошую репутацию. То, что он был партнером Севера — главного в самой мирной банде тюрьмы, — сыграло ему на руку. Администрация шла ему навстречу во многих вопросах: с выбором места работы, помогали с заказом и покупкой новых книг и учебников в тюремную библиотеку, писали ему хвалебные рекомендации.

Кристофер закончил курсы первой медицинской помощи, восстановился заочно на психологическом факультете, параллельно изучал и другие направления в медицине. Он помогал их тюремному врачу уже не только как администратор, но и как медбрат. Так же, когда хватало времени, Крис писал научную работу, связанную с изменением личности человека в тюрьме, и как влияет род занятий на психику заключенного. В целом Крис стал примером для тех, кто не хотел весь срок своего заключения тупо провести в прачечной или за уборкой. Север стремление к образованию поощрял, и большая часть членов безымянной банды стала постоянными посетителями библиотеки. И, как выяснилось, сам Север тоже получал высшее образование по юриспруденции.

Личная жизнь Кристофера была даже лучше, чем до заключения. После убийства отца, после того, как мать от него отказалась, парень остался один. И в первые месяцы был уверен, что так будет всегда. Но с момента, как они с Севером стали парой, у Криса появился не только возлюбленный, но и какой-то странный аналог семьи. Эмили уже не просто передавала ему вкусности через Томаса, но и часто разговаривала с ним, интересовалась его успехами, приносила специализированную литературу. Конечно, в силу возраста и отношений с Севером, Крис не мог считать ее своей мамой, да и она не относилась к нему как к сыну. Эмили была парню, скорее, как сестра. Понимающая любящая старшая сестра.

— Жаль, что мы не можем пообщаться с Эмили вместе, — сказал Крис, когда вернулся из комнаты для свиданий в триста восьмую камеру. Он подошел к Северу, обнял его одной рукой, коротко поцеловал в уголок губ. — Она принесла журнал, в котором опубликовали мою статью. Отзывы, как Эмили сказала, так себе, в основном люди выражают сомнение моими наблюдениями, но я все равно рад, что редакция журнала не отказалась печатать, хоть я и преступник…