Ситуация на русско-польско-литовских переговорах в 1581 году зашла в тупик. Монархи дошли до личных оскорблений и чуть ли не дуэли, а взаимные территориальные претензии Речи Посполитой и России исключали компромисс. Судьбу Московской войны должны были решить пушки на полях сражений.
«Мы пускаемся с мотыгой на солнце»: псковский поход Стефана Батория
Решение о псковском походе было принято в августе 1581 года на военном совете Стефана Батория со шляхтой Польши и Великого княжества Литовского в недавно взятом городе Заволочье. Обсуждались три направления удара: смоленское, новгородское и дерптское. Падение Смоленска открывало путь к Москве. Однако крепость лежала вдали от стратегической цели Речи Посполитой — захвата Ливонии. Более соблазнительно было идти на Новгород, тем более разведка доносила, что местное дворянство «волнуется почему-то против московского царя». Но город находился в глубине российской территории. Удар в направлении Дерпта мог решить ливонскую проблему, но в тылу при этом оставались основные базы московских войск — Новгород и Псков. Поэтому военный совет в Заволочье принял четвертый вариант: целью похода была намечена ближайшая русская пограничная крепость — Псков.
К кампании 1581 года, наступлению на Псков, Стефан Баторий готовился очень тщательно. Походы 1579 и 1580 годов показали, что наиболее боеспособными частями, решившими исход практически всех крупных боев, являются наемные отряды из Венгрии и германских земель, поэтому особое внимание было уделено доукомплектованию армии. Новый набор в Венгрии вел брат Стефана, Христофор Трансильванский. Прославившийся немецкий командир Фаренсбек вербовал немецких наемников, ранее служивших в Голландии. Шляхтичу Н. Уровецкому было поручено отобрать лучших воинов из польской шляхты для королевской пехоты. В состав армии вошли также отряд прусских воинов под командованием Варфоломея Бутлера, группа прусских добровольцев, отряд любекских немцев.
8 августа армия Стефана вышла из Заволочья по направлению к Вороничу. 17 августа полки Станислава Тарновского и Николая Уровецкого, а также отряды венгров осадили крепость Остров — последнюю преграду на пути к Пскову. Город сдался через три дня, после того как венгерские пушкари метким огнем проломили стену. Население дружно присягнуло захватчикам, опасаясь повторения великолукской резни. Причем собравшиеся под городом крестьяне кричали о своем желании немедленно принести клятву верности Стефану так громко, что Замойский принял поднявшийся шум за начало нового боя и примчался с кавалерией.
В августе к Пскову подошли передовые отряды Стефана, а 25 августа и вся армия. Город был готов к штурму — псковичи возвели дополнительные укрепления из бревен, насыпав между рядами бревенчатых стен землю, надстроили на каменных стенах деревянные башни, разместили на них артиллерию. Правда, пушек не хватало: в 1580 году Грозный решил, что Псков все равно не сможет противостоять неприятелю, и приказал снять со стен часть вооружения. К счастью, дети боярские успели демонтировать только часть тяжелой артиллерии, но до нового места назначения ее не довезли — по халатности утопили в озере Ильмень.
Вопрос о соотношении сил под Псковом спорен. Русские авторы, стремясь преувеличить подвиг защитников города, говорят о 60–100-тысячной неприятельской армии и 17-тысячном гарнизоне. Европейцы же, стараясь оправдать свою неудачу, говорят о 57 тысячах русских против 30 тысяч солдат Батория. И те и другие цифры, несомненно, искажены — все население Пскова в конце XVI века едва ли достигало 20 тысяч человек, а Баторию не удалось собрать под свои знамена более 25–30 тысяч.
Обороной Пскова командовали В. Ф. Скопин-Шуйский, И. П. Шуйский, Н. И. Очин-Плещеев, А. И. Хворостинин, В. И. Бахтияров-Ростовский, В. М. Лобанов-Ростовский. Над пушечным «нарядом» начальствовал дьяк Пушкарского приказа Терентий Лихачев. За оружие взялось все взрослое мужское население Пскова. В строительстве укреплений, подносе боеприпасов и продовольствия помогали женщины и дети. Оборона Пскова была поистине всенародным мероприятием.