Первокурсница

Когда Саня остановился у небольшого деревянного домика, обнесенного редким забором, я даже не пошевелилась. Все это мне напоминало неудавшиеся «шашлыки», с той лишь разницей, что сейчас я была один на один со своим «маньяком». Буду сидеть в машине, и пусть только попробует меня отсюда вытащить, решила я. Ни слова не говоря, Саня вышел, толкнул незапертую калитку, повозился с замком на крыльце и пропал в недрах домика. Не было его минуты три, и, когда он вновь направился к машине, я демонстративно отвернулась. Пусть не думает, что мне интересны его действия и что я, несмотря на беспокойство, сгораю от любопытства, что он там несет в руках.

Саня открыл мою дверцу и вручил мне пару черных ботинок, из которых торчали толстые шерстяные носки.

– Что это? – изумилась я.

– Какой размер носишь?

– Чего?

– Обуви, чего ж еще?

– Тридцать седьмой, – пролепетала я. При чем тут обувь, при чем тут размер? Да еще эти шерстяные носки.

– Так и знал. Значит, с носками подойдет, – удовлетворенно кивнул он. – Переобувайся.

– Зачем? – затравленно пробормотала я, мечтая всей душой оказаться в своей квартире в тот самый момент, когда в нее позвонил Саня. И на этот раз не открыть дверь. Он наклонился к моему лицу и прошептал:

– Ты еще не поняла?

Глядя в его глаза, я ощущала себя кроликом перед сильным и властным удавом. А шепот вообще придавал ему сходство с сомнительным другом Маугли Каа.

– Мы едем кататься на лыжах. Только и всего, – уже обычным голосом сказал Саня и отошел от машины. Я внимательно оглядела ботинки. И вправду лыжные. Как же это я сразу не поняла? Действительно, у страха глаза велики. Я уже готова была подозревать моего спутника в чем угодно в связи с его неадекватным поведением. А тут всего лишь лыжи! Как чудесно!

На меня нахлынуло такое облегчение, что я с радостью надела лыжные ботинки и вышла из машины. И с чего, в самом деле, я решила, что Саня монстр? Он всего лишь вывез меня на лыжную прогулку.

– Я последний раз каталась на лыжах еще в школе, – пыхтела я, пытаясь застегнуть лыжные крепления. – Сейчас все ноги переломаю.

Саня опустился на корточки, чтобы помочь мне.

– Если будешь слушаться профессионального инструктора, не переломаешь, – сказал он, видимо под «профессиональным инструктором» подразумевая самого себя. Да, скромность явно не входит в число его достоинств. Или недостатков?

Мы обогнули дом и покатили в сторону оврага. Снег лежал на равнине нетронутый и освещался ярко-рыжей луной. Позади темнел неровный ряд хмурых домишек. Саня прокладывал лыжню, рассказывая на ходу про эту полузаброшенную деревеньку, про свою избушку, используемую летом как дачный домик, а зимой – как небольшая лыжная база. Рассказывал про старшего брата с супругой, которые хотят провести свой отпуск именно здесь, в этом снежном безмолвии. Я неуверенно скользила за ним на легких пластиковых лыжах, стараясь держаться точно его следов. Саня сразу напугал меня всякими ямами и канавами, замаскированными снегом. По его словам, если не знать дороги, можно легко провалиться в овраг. Поэтому в деревеньку лучше ходить в обход, по дороге, а не через эту равнину. Хотя, конечно, через равнину ближе, вон она, железнодорожная станция, километрах в трех. Летом, когда все овраги на виду, народ с электрички топает именно здесь.

Первым делом мой инструктор стал учить меня падать. И не просто падать, а падать правильно, чтобы остаться целой и невредимой после очередного спуска. Хотя склоны деревенского оврага и не были столь крутыми и опасными, как, например, на горных курортах Швейцарии, но тем не менее. Подстраховаться не помешает, авторитетно заявил «профессионал». Тем более что калека с ампутированными ногами, как он выразился, впервые вставший на протезы, держится лучше, чем я на лыжах.

Когда положение моей спины и ног стало отдаленно напоминать стойку лыжника и когда мои падения стали удовлетворять Саню, он разрешил мне съехать с невысокого холмика. Получилось, на мой взгляд, довольно прилично. Я умудрилась не свалиться и не потерять лыжи. Через некоторое время Саня убедился, что я чувствую себя на лыжах немного уверенней, чем пастор Шлаг, пересекающий швейцарскую границу, и мы двинулись осваивать основной спуск до самой нижней точки оврага.

Удивительное дело: я не ощущала ни двадцатиградусного мороза, ни позднего времени, не замечала насквозь промокших, залепленных снегом джинсов. Мне было жарко, легко, из груди рвалось безудержное веселье. Я неслась с горы впереди Сани, балдея от свиста ветра в ушах, кубарем летела в рыхлый снег, хохоча от восторга. Какой кайф! Именно это и было нужно мне для отдыха, а вовсе не безмятежный сон!

Все мои черные мысли выдуло деревенским сквозняком, осталась лишь эйфория и Чувство. Огромное и яркое, как луна на черном небе, обжигающее как снег, давно забытое Чувство, которое я очень часто испытывала в детстве.