«Известный социолог Герберт Спенсер думал, что человеческое общество развивается подобно животным организмам – неуклонно и последовательно, эволюционируя от примитивного и отсталого состояния к высокоорганизованному и передовому. Но прав ли он? – размышлял худощавый человек в просторном пальто, стоявший у окна поезда, который увозил его на чужбину. За мутным окном проплывали заштрихованные дождём крестьянские поля, деревни, мокрые рощи. – Если Спенсер прав, значит, революция в России – эволюционное благо, а высылка сотен мыслителей из страны „победившего пролетариата“ – прогрессивное явление. Но как-то не хочется считать себя в 33 года обломком реакционного прошлого…»
Так думал Питирим Сорокин, кутаясь в пальто и оглядываясь на тающую в тумане Россию и первую половину своей жизни.
Одиннадцатилетний неграмотный мальчик, который, оставшись сиротой после смерти отца-алкоголика, бродил вместе с братом по вологодским селам, зарабатывая росписью церквей.
Пятнадцатилетний
Семнадцатилетний
Восемнадцатилетний
Двадцатипятилетний
Активный
Человек,
Кто все эти люди?
Это один и тот же человек – Питирим Александрович Сорокин, ещё молодой учёный, но уже видный бывший политик, прошедший через три тюрьмы и три политических режима.
Сорокин никогда не вернётся на родину, в Россию.
Из Европы он уехал в Америку, где его ждала работа профессора университета в Миннесоте, потом – должность профессора знаменитого Гарвардского университета, где Сорокин организовал и возглавил социологический факультет. В конце концов Питирим Сорокин стал президентом Американской социологической ассоциации, написал много книг, но главным трудом его жизни был четырёхтомник «Социальная и культурная динамика» – классический труд в области социологии.