Первородный сон

– Семь или чуть менее моряков, поющий капитан, тот псих с двумя мечами и он – эльтасмирийский лорд.

Таран почесал горло после упоминания о Вельсиолле. Поздним вечером «Розалия» выходила из устья в открытое море, и он видел сейчас то место, где разыгралась битва с эльтасмириями.

– Опасности нет. – Донёсся с мачты голос вперёдсмотрящего. Голос человека.

Таран поморщился – он привык слышать сверху голос хафлинга. Его нечеловечески острое зрение позволяло видеть не то, что корабли – одиноких дельфинов, плывущих на расстоянии в пол-лиги от «Розалии». Именно он заприметил эльтасмирийский корабль на самой линии горизонта и подсчитал точное число моряков на палубе ещё до того, как людской взор смог разобрать, что это судно повелителей морей.

– Я и сам вижу, что нет. – Прошептал Таран.

– Возможно, они выполнили уговор и ждут нас на берегу? – Неуверенно прошепелявил Острый Клык.

– Возможно, – ответил ему Таран, – ждут. А возможно и нет. А может, они уже утыканы эльтасмирийскими стрелами, как морские ежи. Ты первый день живёшь что ли? Будь готов отдать приказ Гномобою, если он жив. Его команда пострадала меньше прочих. Да и почитателей светлых рас среди его воинов нет.

Бамус промолчал. В это время «Розалия» вышла в море, и пиратам раскрылась загадка светлого пятна на облаках. Огромное количество светящихся медуз, морских перьев и коньков облепили усевшийся на мель эльтасмирийский корабль. Творимый ими свет корабль превращал в столп, который бил вверх, отражаясь от низких облаков.

Не успели пираты «Розалии» охнуть от изумления, как произошло ещё одно чудо. Все окружающие воды были заполнены причудливыми морскими гадами. Стоило покрытому ракушками борту пиратского судна коснуться солёных вод, как от «Розалии» до Минта’эдвен-Эарини побежала стремительная вспышка. Она коснулась эльтасмирийского корабля – и столп света разлетелся на мириады фиолетовых искр.

– Это маяк был у них… для нас. – Удивился Таран Кхатазский.

– Это что, морские перья, – выдавил из себя Острый Клык, – сообщили эльтасмириям о нас?

Суеверные моряки попадали на колени.

– Легенды – истина! – Нестройным хором закричали они. – Само море возродило корабль морских господ!

– Танцор Вихря на берегу! – Крикнул с мачты вперёдсмотрящий.

Тарану не понравилось, как быстро эльтасмирии заметили идущую в ночи «Розалию», да ещё успели послать своего лучшего бойца на берег. Мало ли какие ловушки могли приготовить хитроумные «морские эльфы».

– Малую шлюпку на воду. – Приказал пиратский барон. – Я иду один!

Уже в лодке он разгадал ещё одну загадку – вспышку от «Розалии» к Минта’эдвен-Эарини создали игольчатые рыбочерви. Любой моряк знал, что эти опасные создания, обитающие в тёплых прибрежных водах, присасываются толстыми губами к телам несчастных жертв, вонзают в мышцы крепкие челюсти и, вращаясь вокруг своей оси, вырезают куски мяса. Стоило Тарану отгрести от «Розалии», как десятки этих тварей окружили его шлюпку и преследовали, постоянно вспыхивая, до самого берега.

Танцор Вихря дождался, когда шлюпка коснётся носом песчаной косы, схватил её свободной рукой – вторая была занята факелом – и потащил прямо по песчаному пляжу. Таран, не ожидавший этого от существа, которого он сам превосходил и ростом и мускулатурой, попытался выскочить из шлюпки, но эльтасмирий почувствовал его движение и ускорил шаг. Барону едва хватило ловкости усесться обратно, не потеряв достоинства. Так, влекомый сильным не по размеру эльтасмирийским воином барон въехал в освещаемый ярким костром грот. К тому моменту в его голове уже родилась история для портовых таверн о том, как он мчался на малой шлюпке прямо по берегу, в погоне за убегающим эльтасмирием, выжившим после того, как их корабль был потоплен бравыми ребятами из команды Тарана Кхатазского.

К удивлению морского барона, почти все пираты из его флотилии, даже те, кто всего девять дней назад были при смерти, теперь выглядели вполне здоровыми.

«Может быть, это морок? Эльтасмирийская магия?» – Подумал Таран и нашёл простой способ проверить это. Он показал тайный пиратский жест, приказав убить эльтасмирийского архонта.

– Лорд Вельсиолл погибнет, но не сегодня. – Прорычал из глубины своего шлема Гномобой.

В его тени возник ловкий миниатюрный хафлинг. Он держал руки скрещёнными, пряча ладошки подмышками, готовый швырнуть сразу восемь острых как иглы метательных ножей. Барон вспомнил, что Идох из-за маленьких рук не мог прятать карты в рукавах и повторять фокусы, но ножи метал отменно. Как часто, найдя в этом повод, пираты били его. И как его глаза, залитые слезами и злостью, всегда зорко смотрели на обидчиков. Но сейчас Идох не сводил точно такого же взгляда с Тарана. Другие пираты сплотились вокруг Гномобоя и закрыли собой костёр. Барон оказался во мраке, видя перед собой лишь тёмные силуэты воинов, только на этот раз они защищали не своего капитана, а чужого.

– Я слышу дыхание пиратского барона Тарана Кхатазского. – Прохрипел кто-то, сидящий по другую сторону костра. – Пропустите его. Каштаны готовы.

– Морского, а не пиратского… – Буркнул себе под нос Таран.