Первородный сон

От дождя её защищал балахон из пальмовых листьев, сшитый на манер одеяний илийдингов, обитавших вдоль земель её отца. Кхатазы пока ещё не достигли изящного мастерства лесной расы, обращающего топорщащиеся в разные стороны вытянутые листья пальм в подобие львиной гривы всех оттенков зелени. Но зато они научились делать из них прекрасную защиту от небесной влаги и маскировку от прозорливых взглядов врагов. Впрочем, юная кхатазка не пряталась. Улианта подметила под набухшими пальмовыми листьями заплаканные глаза на осунувшемся от внутренних терзаний лице. В жизни ребенка случилось нечто, заставившее её страдать. Задрав голову, девочка посмотрела на Теольминта, который подобно статуе, замер рядом.

На цепкий к деталям взгляд Улианты, девочка была избалована вниманием и ожидала, что блистательный незнакомец заговорит с ней. Но Теольминт не был бы эльтасмирием, если бы оправдывал такие ожидания. Только сейчас, впервые с момента выхода из замка Табиючи гнев и обида Улианты на спутника стали угасать, и она с вызовом произнесла на языке эльтасмири, глядя на ребёнка:

– Этот воин почти не спал всю ночь, и поэтому не обращает внимания на тебя, девочка.

– Ты прекрасно понимаешь, почему я не спал. Пора бы уже совладать с эмоциями! – Ответил ей Теольминт, также на языке эльтасмири, и так же глядя на ребенка.

В это время девочка, не выдержав, спросила с надеждой во взгляде:

– Вы нашли моего щенка?

Услышав столь неожиданный вопрос, Теольминт счёл нужным спуститься с высоты эльтасмирийского высокомерия и ответил ей на всеобщем языке:

– Я не видел ни одной собаки на острове Рокушима.

Девочка поджала губы и заморгала в ответ. Улианта заметила, как вместе с каплями дождя из её глаз вытекла слеза. Она подошла к ребёнку, присела и сказала по-кхатазски:

– Зови меня Улианта. О каком щеночке ты говоришь?

Девочка обрадовалась вниманию красивой незнакомки и торжествующе обернулась к Поющим мечам. Реакции от них было столько же, как если бы это были кедры.

– Меня зовут госпожой Китцуми. Мой отец – лорд Ангмаяма. Он старший лорд. Он заказал мне подарок в Кхатазе, который везла госпожа Юми, но щенок исчез. Говорят, что он удрал к лесным илийдингам, – девочка осторожно ткнула пальцем в коленку Улианты, словно задавая немой вопрос, не они ли это, – а я так его люблю, хоть и никогда не видела.

Видя, что великолепные эльтасмирии сохраняют бесстрастные лица, но при этом внимательно смотрят на неё, девочка решила разоткровенничаться с Улиантой. Она вновь коснулась её коленки и прошептала:

– Все настоящие принцы империи воспитывают таких собак. А когда она появится и у меня, у них будет повод написать мне письмо. И я отвечу им! Только с моим щенком я смогу познакомиться с ними вживую!

– Хорошая мысль, госпожа Китцуми, – по привычке внезапно вмешался в разговор Теольминт, – как только мы покинем этот гостеприимный лагерь, то непременно отправимся на поиски твоего щенка.

Улианта хотела одёрнуть его, но было поздно. Лицо Китцуми озарилось надеждой, и она побежала прочь от эльтасмириев, радостно крича:

– Господин эльтасмирий обещал вернуть щенка!

– Что ты наделал? – Ледяным тоном спросила Улианта.

– Подарил надежду. – Спокойно ответил Теольминт.

Китцуми уже бежала назад, что-то держа в руках. Запыхавшаяся, она остановилась рядом с эльтасмириями, и протянула собачий ошейник.

– Я плела его из кожи целых три месяца. Как только узнала, что щенок скоро прибудет ко мне.

Теольминт вздохнул, высокомерно оглядел Поющих мечей, вновь делавших вид, что они не видят и не слышат происходящего, и принял дар Китцуми. Подобные действия без согласования с архонтом вызвали в Улианте бурю негодования. Она распахнула дождевик, позволив тёплым каплям дождя проникнуть к телу, и, завидев рядом выпиравший из земли огромный корень кедра, села на него. Тотчас накатился усиленный усталостью сон, и эльтасмирийка сомкнула глаза, мгновенно провалившись в него.

Глава 12

Сияло солнце.

Жаркое солнце лета 303 года от Обновления Мира, что закончило Четвёртую эпоху и дало начало Пятой. То был год совершеннолетия Хотаро.

– И когда она прибудет к нам в порт? – Спросила «Улианта» ломающимся мальчишеским голосом Ангмаямы.

– Не раньше, чем твои жалкие волоски превратятся в нечто, похожее на усы! – Дерзко ответил Хотаро.

Старший сын лорда Року, ожидавший свадьбы, сильно волновался от подобных вопросов, но, как и положено будущему правителю, не подавал вида. Скоро из Хитогоро, главного города северной провинции, должна была прибыть дочь одного из старших лордов и стать его женой.

– Почему ты не покажешь мне гравюру с её лицом? – Не унимался Ангмаяма. – Она красивая?

К его удивлению Хотаро не возмутился сомнениям брата относительно красоты его будущей жены. Вместо ответа, он промолчал, и покраснел.

Разговор братьев прервало появление маленького Хироюки. Он шёл ровно посередине узкой улочки и пристально всматривался в свою тень, отражающуюся на песке. Время от времени он старался ускользнуть от неё и так увлёкся, что не заметил старших братьев.