Первородство

Смутно понимали, что живут

На рассвете новой эры

Эти все — ну, как их там зовут

Варвары, жрецы, легионеры!

Кой-кому

Казалось:

Все кругом,

Как всегда, в обычном беспорядке:

Крест тоскует о рабе нагом,

Зол патриций, промотав остатки,

Древней мудрости ученики,

Не меняя ни числа, ни слова.

Путают грядущего ростки

С пережитками былого.

301

И при этом -

Так уж повелось! -

Даже и наивно торжествуют:

Докажите, мол, что началось

То, что для меня не существует!

А глядишь —

И убраны с арен

Праведники, задранные львами,

И у тех, кто кроток и смирен,

Нимб уже стоит над головами.

Над осмеянными — ореол,

В капищах совсем иное пенье.

Лишь одно, как встарь:

Никто не ввел

Новый способ летоисчисленья.

Но уж если

Это введено,

Так иного будто не бывало.

А оно, вот именно оно.

Испокон веков

Существовало!

302

ГОЛОСА

Мне

Не дает уснуть

Хор смутных голосов.

Я не хочу замкнуть

Пространство на засов,

И голоса кричат,

Стучат в железо крыш,

Трещат и верещат:

— Услышь,

Услышь,

Услышь!

Все это про меня.

Все это обо мне —

Возня и стрекотня

В распахнутом окне,

В летящих облаках,

Покрывших небеса, —

На разных языках

Земные голоса.

О, эти голоса!

Я вслушиваюсь в них.

Но чей же раздался

303

Отчетливей других?

Мой это голос, мой:

Ведь я-то не немой!

Мой голос,

Этот вот,

Велик он или мал,

Я, не боясь невзгод.

Упорно поднимал:

Его я возвышал —

О нет, я не молчал, —

И пусть он не решал.

Но все же он звучал.

Поддержан, заглушён.

Го тайный, то прямой,

Каков бы ни был он,

Он мой.

Он мой.

Он мой!

И вам я заглушить

Не разрешу его,

И за меня решить

Не дам я ничего.

304

Вот

Идешь ты.

Мирный человек.

Только под ногами

Временами

Вдруг

Возьмет

И глухо хрустнет снег.

Как о выстреле воспоминанье.

Это

Только хруст

И только скрип,

И как будто нету основанья.

Чтобы снова смертоносный гриб

Вырос над людскими головами.

Пусть

Грибками

Славится кефир!

Над снегами вывесок сверканье:

«Мясо», «Рыба», «Птица», «Обувь

Добрый мир.

У,:фТЫНЭВ 305

Добрый мир.

Который я люблю,

Ты недавно вышел из окопов.

Я тебе чего-нибудь куплю

В магазине изотопов.

306

Троллейбус рванулся из мрака,

Взывая на помощь дугой.

Я понял: в троллейбусе драка,

Там бьют и пинают ногой!

Будь там, я, конечно бы, сразу

Мерзавца за шиворот сгреб,

Но поздно: миганием глаза

Растаял рубиновый «стоп».

Извне невозможно вмешаться,

Не крикнешь:

■— Назад поверни!—

Дела эти могут решаться

Лишь там, где творятся они.

И пусть не забудет живущий

На этой летящей во мгле,

Гудящей, свистящей, ревущей,

Крутящейся в бездне земле:

Коль будут увечить, калечить.

То только своею рукой

Удастся тебе обеспечить

Желательный мир и покой!

307

ЦЕНА ЖИЗНИ

Каждый день

Приносит что-то

Не такое, как вчера,

И вчерашние расчеты

Проверяются с утра.

Да,

Дешевле жизнь!

Но все же

Подсчитай и убедись:

В миллибны крат дороже

Нынче делается

Жизнь.

Жизнь людская дорожает!

Это прямо поражает,

Убивает наповал

Тех,

Кто

Ею

Торговал!

308

ШАГ

Сделан шаг.

Еще не отхрустела

Под подошвой попранная пыль,

А Земля за это время пролетела

Не один десяток миль...

Множество каких-то древних стадий,

Русских верст, китайских ли —

Все это осталось где-то сзади

И назад не повернуть Земли.

И не забежа!ь, опережая,

И ее в объятиях не сжать;

Умоляя или угрожая.

Все равно ее не задержать —

Эту Землю,

Землю, на которой

Захрустел под микропорой шлак,

Землю, послужившую опорой,

Чтобы сделать

Следующий

Шаг!

309

Дело

Было за мной.

И мгновенно покончил я с делом,

И оделся и вышел...'

Волна возбужденья прошла.

День

Был бел.

Как пробел

На листе сверхъестественно белом.

Наступила пора

За другие приняться дела!

310

Будьте

Любезны,

Будьте железны! —

Вашу покорную просьбу я слышу. —

Будьте железны,

Будьте полезны

Тем, кто стремится укрыться под крышу.

Быть из металла!

Но, может быть, проще

Для укрепления внутренней мощи

Быть деревянным коньком над строеньем

Около рощи

В цветенья

Весеннем?

А! Говорите вы праздные вещи!

Сделаться ветром, ревущим зловеще,

Но разгоняющим все ваши тучи,

Ведь ничего не придумаешь лучше!

Нет!

И такого не дам я ответа.

Ибо, смотрите, простая ракета

Мчится почти что со скоростью звука,

311

Но ведь и это

Нехитрая штука.

Это

Почти неподвижности мука —

Мчаться куда-то со скоростью звука.

Зная прекрасно, что есть уже где-то

Некто

Летящий

Со скоростью

Света!

312

Нет,

Тени

За людьми не гонятся!

От некоторых эти тени,

Когда к закату солнце клонится,

Бегут как будто бы в смятеньи.

Но вот

На рубеже грядущего.

Сама себе почти чужая.

Тень человека, вдаль идущего,

Плывет, его опережая.

И полны

Дали необъятные

Тенями именно такими,

Которые в часы закатные

Вперед отброшены живыми.

И точно так.

Как тени прошлого

Вдруг возникают между нами,

В грядущем — потому и ждешь

Мы существуем

Временами.

313

УСПОКОИЛСЯ ВОЗДУХ

Успокоился воздух,

И дубравы, и нивы.

Только где-то на звездах

Какие-то взрывы.

На земле уже нет их,

И довольно, не надо!

Лишь на дальних планетах

Звучит канонада.

На земле нашей тоже

Так бывало когда-то —

На груди ее лежа,

Умирали солдаты,

Догорали селенья,

Вился пепел угасший...

Это были мгновенья

Предыстории нашей!

Так бы крикнуть хотелось,

Чгоб от всяких напастей

Прочь земля отвертелась

И в беду не попасть ей:

314

Успокоился воздух,

Успокоились воды,

Только где-то на звездах

Воюют уроды,

Города догорают,

Стреляют орудья,

И невинных карают

Неправые судьи.

315

— Что с тобою?

— Небо голубое!

— Что? С тобою небо голубое?

Злое,

Буревое,