Перворожденная

В лесном селении праздник, редчайший случай, когда простых смертных почтили вниманием Перворожденные. Ночь. Звездное небо. Огни на большой поляне. Много кубков поднимается за Исилвен. Ее чествуют и свои, и чужие. «Лле наа ванима, Линдэль! — восклицают они. — Ты прекрасна». Но девушка неспокойна, ее глаза ищут кого-то, высматривают во тьме. Чернобородый открывает магическое зрение и замечает. За кругом света, прислонившись к дереву, скрытый его ветвями, стоит эльф с волосами цвета солнца. Его взор обращен на Исилвен. Он улыбается, видя, как ее прославляют гости. Его улыбка добра, полна достойной гордости. И вдруг… нет, маг не может ошибиться… в один миг, всего лишь в один жалкий миг проскакивает этот взгляд… Эльф тут же опускает глаза, видно — корит себя. Но чернобородый успевает считать все, что ему нужно.

Зависть.

Юного Перворожденного кольнула ее темная игла.

Чернобородый щурится от удовольствия. Теперь пора хорошенько поразмыслить и составить план. Он должен быть безупречным.

Так Зафиру приходит в голову идея.

Серый конь несет Исилвен по лесной тропе. Поздняя осень и раннее утро сочетались в кратковременном союзе — поэтому под копытами лошади потрескивает иней и хрустят корочки льда на крошечных лужицах. Облачка пара вырываются при каждом вздохе, Исилвен запахивает полу плаща.

Завтра день ее свадьбы.

Гнедой конь следует за серым. Его всадник тих и задумчив; поводья лежат на холке, брошенные.

— Лес сегодня молчаливый, да, Анарвэ? — Исилвен оборачивается.

Тот отрывает взгляд от лошадиной гривы.

— Да, я не слышу его обычного шепота.

— Ты ведь не просто так позвал меня на прогулку?

Девушка смотрит на него с нежным лукавством, Анарвэ непроизвольно сжимает повод и подтягивает его к себе.

— Прежде чем мы дадим друг другу обеты, я хотел… хотел…

И тогда это происходит.

С верхушки дерева слетает нечто, похожее на разодранные черные лоскуты. Исилвен успевает лишь вскинуть голову — ее со всех сторон окутывает тьма. Она вздрагивает, замирает в нерешительности. Тьма прозрачна, и сквозь нее Перворожденная видит то, что хотела бы забыть навсегда.

Из-за стволов выходят несколько человек — маги. Один, чернобородый и смуглокожий, направляется к ним. Анарвэ спрыгнул с лошади и стоит, как мраморное изваяние. Его рука подрагивает на рукояти короткого меча.

— Вот и все, юный эльф, — произносит смуглокожий. — Не стоило так опасаться.

Исилвен наконец приходит в себя и пытается вырваться из кокона. Тьма прогибается, но держит крепко, как погребальные пелены. Не помогает ни серебристый кинжал, подаренный отцом, ни природная эльфийская магия. Конь не двигается с места, его голова клонится вниз. Но девушка еще не понимает.

— Анарвэ… — произносит она растерянно.

Смуглокожий подходит к ней и сдергивает с лошади. В его руках она бессильна. Он толкает ее, окруженную тьмой, к своим помощникам. Исилвен начинает выворачиваться. О великий Эру, да что же это такое?! Она должна освободиться!

— Анарвэ!

Эльф поднимает глаза, смотрит на нее, рвущуюся из рук магов. Его зубы сжимаются, меч вылетает из ножен.

— Зафир! Ты сказал, что не причинишь ей вреда.

Чернобородый маг оборачивается.

— Пока не причинил, — спокойно говорит он.

Анарвэ бледнеет, краснеет и снова бледнеет.

— Нет! — восклицает он. — Я так не могу. Отпусти ее!

Эльф бросается на мага. Но тот даже не удостаивает его своим вниманием, просто отводит ладонь назад. С нее срывается огненный шар с черной каймой — заклинание было давно готово, и вот его спустили с поводка. Анарвэ отлетает, роняя меч, и врезается в дерево.

Исилвен кричит и призывает всю мощь подвластной ей Музыки. Но Музыки нет… Она пробует снова и снова. Мир вокруг нее безмолвен.

Исилвен еще не знает, что ее ловушка — это чистый спрессованный Хаос. Если бы она находилась снаружи, она смогла бы стянуть к себе все отголоски Музыки, звучащие в ветвях, промерзшей земле и осеннем ветре, смогла бы ударить по стенам западни и разбить ее вдребезги. Но она внутри, а Хаос не пропускает ни единого отзвука мелодии Творения. В этом коконе она бессильна.

Однако она сражается из последних сил, двое магов едва удерживают ее. На мгновение ей кажется, что получилось! Увы, это лишь срывается цепочка на шее, и маленькое деревянное колечко катится к ногам Перворожденного.

Золотоволосый эльф стоит на коленях, он плачет.

— Пожалуйста, не причиняй ей зла…

Зафир не отвечает. Он плетет с товарищами сложное заклятие перемещения. Исилвен наконец верит в то, что это случилось с ней, и прозревает.

— Анарвэ… — шепчет она.

И впервые по щекам текут слезы. Она закрывает глаза, чтобы не видеть.

Следующее воспоминание — сумрачные стены и сводчатые потолки подземелья. Зафир иногда приходит и разговаривает с ней, но никогда не просит ответа. Да Исилвен и не могла бы ответить, ее рот закрыт бронзовой маской, ее руки скованы тисками прочнее обычных железяк. Ей не дают есть, только приносят иногда кувшин с водой и выливают за маску. Исилвен не хочет ни есть, ни пить, но разум заставляет ее глотать попадающие в рот капли и слизывать влагу с бронзы.