Перворожденная

Идрис сосредоточился, мысленно направил поток печати в скрученные сзади запястья и почувствовал, как они наливаются силой. Веревки вдруг показались незначительной, досадной помехой, он напрягся, разводя кисти в стороны. Бечева лопнула, словно травинка.

Так, потереть, размять. И — зрение. Северянин сконцентрировал бьющий внутри фонтан на глазах, зрачки расширились, улавливая новые, недоступные еще минуту назад образы. Вокруг его «тюрьмы» мерцала пелена. Запирающие чары. Идрис разочарованно стукнул кулаком по колену. Пелена укрывала бревенчатый домик слева, справа, наверху и… А вот тут вы сваляли дурака, дорогие маги!

Варяг скользнул взглядом по устилающим пол доскам. Прибиты они были кое-как, пока действует печать, отодрать ничего не стоит. Главное, не нашуметь. Идрис прислушался к звукам снаружи, вроде близко стражи нет — понадеялись на магическую клеть, убрались погреться к костру. Он прошелся по сараю, обнаружил достаточно широкую щель в настиле и, ухватившись, потянул вверх. Доска поддалась, крякнули, выдираясь, деревянные клинья. Как там за дверью, тишина? Отлично. Примемся за следующую.

Расчистив себе место у дальней стены, Идрис принялся рыть холодную землю. Руками и все теми же досками, приспособленными под лопату.

У мага, ставившего колдовскую охрану, не хватило фантазии. Он не учел низ.

Через пару с лишним часов подкоп был готов. Идрис бережно перенес тело эльфа в угол. Укрыть его было нечем, поэтому варяг просто коснулся лба Майториона и произнес по-эльфийски:

— Намаариэ, меллонамин.

Он надеялся, что правильно выговорил слова прощания.

Свобода встретила его ночным небом и ледяным ветром. Воины дремали, сидя у костра, как он и предполагал. Сенник, в котором держали Идриса, стоял у самого края деревни, на отшибе. Несколько походных шатров высилось неподалеку, он сможет пробраться мимо них, но надо поторопиться, действие печати не вечно. Идрис приказал потоку разлиться по всему телу, и оно будто обрело прозрачность, сливаясь с окружившей варяга темнотой.

Бежать. Бежать так быстро, как это возможно. Скоро печать истощится — тогда его заметят, более того, она перестанет согревать, и холод проберется внутрь, убивая не хуже палачей Хессанора.

И он побежал…

Шумно втянув воздух меж зубов, Идрис кое-как встал, повлекся к деревне. Рати захватчиков пока сюда не дошли, можно немного передохнуть, обогреться и смыть с себя болотную дрянь, в которую он вляпался по дороге. А еще всеми правдами и неправдами надо вытребовать лошадь. Орден Хедина должен обо всем узнать.

* * *

Недельный путь оказался тревожным. Каждый день до Финеаса, Исилвен и Мары докатывались слухи о надвигающейся с юга опасности. Там, где они проходили, еще было спокойно, но чем ближе к границе, тем больше шушукались по углам люди и тем меньше встречалось гномов — поговаривали, они спешно покидают обжитые края и уходят в свои тайные пещеры на севере.

Перед самой границей пришлось идти в обход, огибая встретившиеся скалы. Горное ущелье тянулось на добрых десять миль, каменистое, с мелким ручьем, бегущим по дну. Финеасу оно не понравилось: слишком узко, поверху склоны местами покрыты лесом — удобные места для засады, в случае опасности ничего не стоит их тут запереть. Можно было поискать иную тропу, но они потеряли бы на этом не меньше пары дней. Оставалось лишь уповать на то, что разбойники с магами во главе тут не промышляют.

Предупредив девушек, чтобы на всякий случай держались настороже, Финеас направил коня в междугорье.

Ущелье, впрочем, казалось мирным, и вскоре Исилвен и Мара уже озирались по сторонам, впитывая суровое очарование поздней осени: неприветливые каменные завалы, падающие жгутики листьев, корочки льда на мелких запрудах.

«А она оживает», — подумал вдруг Финеас, глядя на порозовевшие щеки эльфийки, на то, как весело подгоняет она серую кобылу, как шепчет ей что-то на ухо, от чего та фыркает и дергает головой. Уже нет прежней матовой бледности, и в глазах поубавилось обреченной покорности судьбе. Оживает. От этой мысли почему-то потеплело на сердце. Мимолетная улыбка на секунду тронула губы.

Остановились все трое одновременно. Потянул повод маг, оборачиваясь на дорогу, замерла эльфийка, прислушиваясь к надвигающемуся шуму, развернула лошадь суккуба, втягивая воздух ноздрями.

— Люди, — сказала Мара.

— Много и движутся быстро.

— Вооруженный отряд.

Финеас одним цепким взором охватил все ущелье.

— Так, уходим наверх, вон по тому склону. Живо! — скомандовал он.

Наддав пятками по бокам коней, они взобрались к подножию громадного валуна и укрылись за ним, уповая на то, что деревья, пусть даже наполовину облетевшие, заслонят обзор скачущей дружине. Разумеется, это могли быть безобидные ратники местного князя, но недаром же всем троим мнилось в их приближении нечто недоброе. Темный маг предпочел положиться на чутье.

Отряд появился довольно скоро, всадники скакали, растянувшись по тропе длинной вереницей. Доспехи, одежда, оружие…

— Это они, — вполголоса произнесла Исилвен, прижавшись к камню и оглаживая лошадь, чтобы та стояла смирно.