Перворожденные

На самом деле команде «Серого тигра» можно доверить выполнение задания, вполне вписывающееся в рамки их ресоциализации. «Серый тигр» прекрасно справится. Действительно прекрасно.

Глава 9

Поднялся он – дом, что улетал, – унося Ихан-рии, Великих учителей, Создателей, Стражей, унося далеко, далеко, недосягаемо далеко. Десятки гибких, фиолетово-сине-серых тел прыгнули в воздух в тщетной попытке догнать их, уцепившись за твердые прекрасные кристаллы, грани которых были остры, как шикмы. Дом, что улетал, продолжал подниматься вверх, а его жители оставались одинаково равнодушны как к мольбам и просьбам тех, кто почитал их, так и к ярости и гневу тех, кто желал им смерти. Руки, скользкие от крови, разжимались, и потерявшие голову от страха существа падали на землю, падали со слишком большой высоты, чтобы выжить, разбивались о землю с отвратительным глухим стуком, который был едва слышен за шумом двигателей взлетающего корабля и мучительным мысленным гулом, который угрожал расколоть голову Джейка на части точно так же, как боль в его сердце угрожала расколоть на части разум.

Нет, нет, они не должны уходить, они были всем, всем…

Охваченный отчаянием, Джейк тоже упал на землю. Его тело было искалечено, его темно-голубая кожа была горячей и покрылась красными пятнами от ослепляющего, удушающего страха и гнева. Что они могли сделать? Как жить дальше? Одиноки, одиноки, так одиноки…

Глаза Джейка Рэмзи распахнулись и наполнились слезами. Его руки поднялись к лицу, чтобы скрыть это. К ладоням были приклеены липкой лентой пластиковые иглы. Он оплакивал то, что потерял и чего (в глубине души Джейк сознавал это) никогда не имел.

Так пусто. Так одиноко. Как их разум смог вынести это?

Мой разум?

Ее разум?

Наш разум…

Джейк был растерян, смущен, озадачен. Он стал яростно метаться по кровати, сбрасывая укрывающие его удушливые одеяла, все еще плача, так как сердце его было разбито, оплакивая то, что было у него когда-то… чего никогда не было… что могло бы быть…

Джейк вырвал трубки и поднялся на ноги, не обращая внимания на то, что совершенно обнажен. Он распахнул настежь дверь и столкнулся с Пейтел. Тут же схватил ее за плечи, начал трясти и отпустил лишь тогда, когда почувствовал, что она буквально раскалилась добела. Джейк упал на колени, пытаясь закрыть уши, – напрасно. Его атаковал вовсе не звук.

Он почувствовал, как чьи-то сильные руки подняли его на ноги, почувствовал, как игла быстро вонзилась в руку. Фокус зрения поплыл. Тело неожиданно ослабло.

– Что с ним случилось? – Голос был женским, спокойным и властным.

– Кто знает. – Еще один женский голос, более мягкий и мелодичный. – Остается надеяться, что корабль прибудет сюда до того, как…

Слова были Джейку знакомы. И в то же время они звучали для него совершенно чужими. Он знал этих людей, но не узнавал их. Ему было понятно одно – сила их мыслей резала его, словно шикма. А потом сознание угасло, сменилось милосердной молчаливой темнотой. И тут у Джейка появилась одна ясная мысль, которая совершенно и определенно принадлежала ему: «Что такое эта чертова шикма?»

«Это твоя вина, Шелак!»

Джейк раздирал почву, оставляя в ней глубокие раны, выплескивая на нее свою боль и муку. Его голова разрывалась на части от мысленных упреков. Скорчившись, руками и ногами увязнув в земле, он дрожал и смотрел на Фуринакса, который осмелился подумать такое.

«Из-за вас они покинули нас! Теперь они ушли, ушли…»