Первые боги

– Прошу вас, всего один день. Как только он закончится, вы будете предоставлены сами себе.

Мал бросил еще один взгляд на вершины пирамид, убеждая себя в том, что совсем скоро он будет там.

– Один день ничего не решает. Так что соглашайтесь, Змеиный князь, – к увещеваниям Матары присоединился Сейт-Акх.

Жрец, конечно же, догадывался, о чем сейчас думает Мал. И хотя принц так никому и не сказал об истинной цели своего путешествия, даже Лие, жрец мог узнать обо всем от всеведущих змеиных богов. Впрочем, Мал и не собирался от него ничего скрывать. Но и говорить с Сейт-Акхом о пирамидах ему не хотелось, даже если бы жрец пообещал рассказать ему: кто и зачем их сотворил.

Матара и Гатара, не дождавшись ответа, надели белые овальные маски с прорезями для глаз и вместе со свитой направились в город.

– Они идут во дворец, – сказал жрец, провожая их взглядом, – мы же пойдем в квартал чужеземцев.

– Я хочу попасть в храм любого из богов, что почитаются в Мемфисе, – заявил Мал.

Для него пришло время поговорить со змеем, – долг первым богам отдан им сполна.

– Это возможно, – отвечал жрец.

Они двинулись в город. Вместе с ними отправились Фелициан, Гил, Аузахет, Паоло и Гор. Мал и Лия шли позади всех. Им пришлось задержаться у Артемиды. Лия ждала, что ее сестры отправятся вместе с ними. От Танис она узнала, что завтра корабль амазонок покидает Мемфис, а Лара, Нилла и Силла уже ушли в город за припасами. Лия удивилась:

– Они не говорили мне о том, что покинут Мемфис так скоро.

Она ждала, что сестры попрощаются с ней, как это принято поступать по отношению к близким людям. Но амазонки словно бы говорили ей таким образом: ты нам чужая.

– А что им еще остается делать? – заметил Мал. – Они уже получили от Сейт-Акха богиню Таурт. Теперь у них есть средство, которое поможет женщинам Артемидоса. Какая еще сила способна задержать их в городе богов?

– Сомневаюсь, что Таурт поможет им, – сказала Лия.

– Почему? – полюбопытствовал Мал, начиная понимать, почему Лия в Нибуре так усердно изучала беременность и роды.

– Элла была права: если Артемида так и не помогла нам, то, что может сделать богиня Таурт?

– Кто такая Элла?

– Разве ты не помнишь ее? Она погибла на озере Айя.

– Эту статуэтку дал вам Сейт-Акх. Разве ты сомневаешься в силе верховного жреца?

– Да, сомневаюсь, – неожиданно призналась Лия.

– Разве? – Мал недоумевал.

– Боги самолюбивы и жестокосердны. Их нрав изменчив, и в этом они подобны людям, – убежденно сказала амазонка.

– Как ты можешь сомневаться в них? Я видел богов своими глазами и даже говорил с ними! Ты мне не веришь?!

– Я верю тебе, Мал, но после того, как Елена умерла на моих глазах в страшных мучениях, никто не убедит меня в том, что змеиные боги милосердны и готовы помочь людям. Я боюсь их коварства. Я боюсь, Мал, что они погубят тебя так же, как погубили Елену, а я не хочу тебя потерять.

– Тебе нечего бояться. Боги умеют держать слово. В отличие от людей им можно доверять.

– Елена когда-то говорила мне, что твой бог по имени Христос самый милостивый из всех, и я поверила ей, но ведь и он не спас Елену от гибели.

– Елена не могла примириться со своей судьбой. Она желала свободы, и она получила ее, отдав взамен свою жизнь.

До Мала и Лии донеслись крики толпы, приветствующей Матару и Гатару. Они прервали разговор и прибавили шаг.

Мемфис встречал гостей маскарадом. Несмотря на то, что солнце уже готово было опуститься за горизонт, по улицам города непрерывно сновали люди в пестрых одеждах и разноцветных масках или с разрисованными до неузнаваемости лицами. Таков был Мемфис, жизнь в котором была устроена простодушными царями-шутами для того, чтобы проводить жизнь в беспрерывных забавах. Мал надеялся, что здесь он не будет привлекать всеобщее внимание зеленой змеиной кожей с серебристым отливом на руках и на шее и сможет побыть самим собой.

Неожиданно перед ними выскочили люди в масках длинноклювых цапель. Они попытались утянуть с собой Лию, и если бы Мал не удержал ее, то она могла бы легко раствориться в людском потоке.

– Не отставайте! – крикнул им Сейт-Акх.

Цапли продолжали играть. Они выискивали в толпе маски рыб и принимались клевать их заостренными клювами. Рыбы, вместо того, чтобы молча, как и подобает рыбам, сносить все эти проказы, взвизгивали и пытались скрыться от нападающих в толпе. К погоне за ними одна за другой присоединялись и другие птицы, размахивая руками-крыльями и крича тонкими пронзительными голосами.

– Дайте же пройти, безумцы, – недовольно голосил отец Фелициан.

– Дорогу! – вторил ему Аузахет.

Маски шумно галдели и не спешили уступать место. И только перед теми, кто был в белых масках жители Мемфиса, расступались беспрекословно.

– Это маски неприкосновенных, – пояснил жрец.

Люди, в самом деле, старались тщательно обходить белые маски и ни в коем случае не толкнуть их. Смех при этом не затихал ни на мгновение, а развлечения не прекращались.