Первые боги

– Выходит, что поход голландской армии на Рим – город змеепоклонников, мог нанести только урон христианам, – подумал Мал. – И без того, именно там я уничтожил свою армию, а сам попал в ловушку, расставленную змеиными богами. Но сколько раз бывало, что один народ одерживал вверх над другим, а боги тех, кто потерпел поражение, молчали. Или все дело в том, что победитель не слышит ничего, кроме восхвалений своего имени. Он убежден в том, что слабым богам всего лишь пришлось уступить тем, кто сильнее их. По словам Сейт-Акха выходит, что боги думают иначе. Они понимают, что в противостоянии с достойным соперником их мощь только возрастает так же, как и сила тех, кто им поклоняется. Они видят, что победа может обернуться поражением и потому не стремятся к ней. Кто знает, возможно, что боги поделили между собой Египет. Лучше всего им удалось это сделать в Нибуре. Там идущие к истине разными путями не только уживаются друг с другом, но лучше других познают самих себя, потому как нет лучшего способа самопознания, нежели чем взгляд на свое отражение в глазах чужого.

ГЛАВА VII. МОНТУ – ВОИТЕЛЬ СИЯЮЩИХ

Дни, когда мысли о пропавшей Маргарите доводили Мала до безумия, давно миновали. Но и сейчас, если бы ему предложили выбирать между смертью Маргариты и смертью Елены, пусть гречанке даже пришлось бы пережить ее десятикратно, он не стал бы сомневаться. Тоска по утраченной возлюбленной превратилась в горстку пепла, но под тонким слоем серой пыли таилось нечто такое, что не позволяло Малу поставить Маргариту в один ряд со всеми остальными женщинами. Боль потери оставила в его душе слишком глубокий отпечаток – змеиная природа так и не смогла вытравить его без остатка. Смерть Елены не огорчила его, но она пробудила в нем воспоминания о Маргарите. Между ними существовала таинственная связь, которая и заставила Мала похитить Елену из дворца Салаха. Могла ли она знать, отправляясь вслед за Малом, что гонится за призрачной надеждой, что конец ее земного пути близок и ее хрупкое тело вскоре обретет последний приют в могиле под стенами Амир-аль-Мадины?

Малу меньше всего хотелось оказаться рядом со смертью, причиной которой послужил он сам. И только пересилив себя, сопровождаемый Лией, Мал отправился к могиле гречанки. По пути амазонка рассказала ему о том, как Сейт-акх распорядился похоронить Елену по христианскому обряду и как нашлись люди, которые сколотили гроб и крест. Лия говорила так, словно бы речь шла о чужом человеке, а не о той, которую она выхаживала несколько недель подряд, лишая себя сна и покоя. Словно бы амазонка так же, как и Мал, была лишена способности чувствовать боль:

– Кто знает, возможно, воспитание женщин-воительниц сделало ее столь бесстрастной по отношению к смерти… Но почему тогда ее соплеменницы так легко теряют самообладание во время сражений? – Мал на мгновение представил Лию с искаженным от гнева лицом, – Что ж, такова ее судьба.

Речи амазонки пробудили в нем желание вернуть Маргариту. До сих пор оно таилось на самой глубине души. Его появления он ждал меньше всего на свете. В Краке он даже не стал расспрашивать о том, как обошлись его люди с прахом оборотня: закопали в землю вместе со всеми остальными трупами или сожгли, а пепел развеяли по ветру: потому что он не хотел ни видеть ее мертвой, ни даже вообразить себе хоть на мгновение, что она умерла, и в тот самый момент навсегда утратить надежду вернуть ее, хотя и понимал, что это невозможно:

– Человек не может возвращать к жизни себе подобных, а всемогущие боги глухи к обращениям людей, возжелавших избегнуть великого таинства смерти.

Но жажда возвращения возлюбленной уже охватила его ум, и Мал сделал последнюю попытку обуздать ее:

– Даже если боги согласятся вернуть ее к жизни, я не знаю, где находится ее тело. Я и без того их данник, и час расплаты еще не пришел. Обитель Христа – вот истинная цель моих скитаний. Я достигну ее и тогда, если Господу будет угодно, воссоединюсь с Маргаритой на небесах.

Стоя у свеженасыпанного могильного холма, Мал не испытывал жалости к умершей, но он осознавал степень своей вины перед ней и утешал себя, вспоминая о словах Елены, брошенных в лицо Салаху еще в Айе:

– Лучше принять смерть, чем вернуться в гарем!

Лия стояла напротив и выжидающе смотрела на Мала. Он наконец выдавил из себя:

– Прости, Елена, за то, что не смог тебя уберечь. Покойся с миром!

Мал перекрестился и зашагал по направлению к пристани.