Первые боги

Спустя две недели чума потеряла власть над городом. В египетском замке обошлось без жертв. Из послания, принесенного почтовым голубем, Матара узнала, что болезни не удалось проникнуть во вторые врата, но зато в пределах первых врат от чумы умерли сотни нибурцев. Больше всех пострадал арабский замок – из тех, кто жил там, спаслось всего несколько человек. Как стало известно из письма, команда венецианского корабля состояла из арабов. Они захватили судно в надежде продать товар в Нибуре. Но чума настигла их и лишила не только прибыли от награбленного имущества, но и жизни, отправив на тот свет как пиратов, так и тех, кто не побоялся их приютить. Правители города наказывали горожанам не покидать свои дома еще три недели.

Все эти дни Мал провел в разлуке с Лией. В момент тревоги она вместе с Гатарой оказалась в университетском кольце города. Лишенный возможности видеться и разговаривать с ней, а так же проводить утренние часы в храме, прогуливаться по городу, слушать лютневую музыку, упражняться в воинских искусствах Мал довольствовался тем, что имел. С утра он молился, затем находил воинов среди обитателей замка и в течение дня совершенствовался в умении владеть мечом, а по вечерам слушал музыку, исполняемую на египетских систрах, флейтах, трещотках и колокольчиках. Тем временем вокруг кипела жизнь. Нибурские ремесленники, оказавшиеся взаперти, плотничали, ковали железо, ткали, шили платья, а воины без устали готовились к будущим сражениям, и Мал понимал, что все они укрылись за воротами замка Матары и Гатары не случайно, а потому, что подчинили жизнь египетским обычаям.

Спустя всего несколько дней после наступления чумы, Нил вышел из берегов. Вода быстро прибывала и скоро проникла сквозь городские стены в первое кольцо. Нибурцы, застигнутые стихией, нарушали запрет и покидали дома. Они отправлялись на пристань, забирали там лодки, возвращались обратно и принимались перетаскивать вещи с нижних на верхние этажи.

Вода в одночасье снесла все непрочные постройки. Торговые лавки и таверны были затоплены. Ворота, ведущие во второе кольцо, по-прежнему оставались закрыты. Никто не смел выйти из замка. Обитатели первого кольца казались брошенными на произвол судьбы, но они не просили о помощи, а боролись за жизнь, опираясь на свои силы и используя все возможные средства.

В египетском замке съестные припасы и все самое необходимое также было перенесено из подвалов наверх. Плотники принялись за строительство плотов. Мал же, видя, как вода заливает окрестности и поднимается все выше и выше, вздумал, что пришло время всемирного потопа. Он вспоминал, как Фарид Ол грозил ему выходом Аль-Бахра из берегов, и давние разговоры между арабами о приближении стихийного бедствия, не понимая, почему никто в великом Нибуре ничего не знал о наводнении:

– Неужели нибурцы не верят пророчествам?

– Я предупреждал нибурцев о разливе Нила еще во дни воспарения корабля, – рассказал Малу Сейт-Акх. – Если они услышали мои слова, то им известно, что великая река еще не скоро вернется в русло. Сабия ушла под воду, чтобы очиститься. Только горы и древние города, башни которых устремлены к небесам, остались незатопленными. Но тот день, когда мы отправимся в Мемфис, приближается.

Когда же ворота замка были открыты, а Сейт-Акх и Матара поплыли на плоту во Дворец правосудия на городской совет, Мал, стоя на стене и глядя на стайки птиц перебегающих по воде, вдруг ощутил, что он за всеми и за самим собой словно бы наблюдает со стороны, будто бы все, что происходит, происходит не с ним, а с кем-то другим. Ему уже приходилось переживать подобное состояние в минуты сильного волнения. Оно приходило к нему на пороге перемен, и сейчас Мал понимал, что его тело и разум предчувствуют большое путешествие, которое ему скоро предстоит совершить.

Матара вернулась к концу дня вместе с Гатарой и Лией. Она сообщила ему решение городского совета:

– Через два дня нибурские корабли поднимают паруса. Мы отправляемся на юг Египта, чтобы спасти тех, кто нуждается в нашей помощи.

Мал усомнился в том, что нибурцам удастся так быстро собраться в поход, но очень скоро перестал возражать сестрам, горячо убеждающим в том, что план правителей разумен и осуществим. В этот вечер его куда больше занимала Лия. Как только они остались наедине, амазонка принялась рассказывать Малу, как присутствовала при рождении ребенка, и как ее поразило таинство появления на свет маленького человека. Оно напомнило ей древние сказания о творении мира, который появлялся посреди океана, вырастал и постепенно приобретал все более четкие очертания, так же и ребенок, словно островок, выходил из воды и не сразу являл присущий ему облик. Мал вслух предположил, что ее восхищение родами, связано с тем, что Лия ищет способ помочь женщинам города Артемидос. Лия отвечала ему, что может быть и так, но только она не верит в то, что сможет им на самом деле чем-то помочь.