Первые дерзания

Когда Семен возвратился к шагающему тягачу, инженер Дуплов и математик Чугунцев были настолько увлечены разговором, что, казалось, совершенно не обратили внимания на его приход. Медленно прохаживаясь возле машины, они о чем-то горячо спорили. Инженер говорил с увлечением, громким голосом. Речь Чугунцева была удивительно ровной. Ни одной фразы, ни одного слова он не произносил тоном выше или ниже. Лицо его при этом все время оставалось сухим и недовольным. Произнося слово «машина», Чугунцев слишком долго тянул букву «а» и делал ударение на букве «и», выговаривая ее очень явственно.

«Несимпатичный какой-то, — решил про себя Семен. — И почему он беспрерывно сыплет какими-то мудреными словами?»

— Коэффициент сцепления гусениц при идентичной почве, — говорил математик, — независимо от эластичного прогиба всегда равнозначен модулю упругости, который мы с вами…

— Подождите! Подождите! Прошу прошения… — вдруг спохватился инженер. Семен! Подойди поближе!

Семен покосился на математика и сделал два шага к машине.

— Семен! Тебе приходилось лазить по рвам и оврагам? — спросил Дуплов. Представь себе степь или поле, сплошь изрытое рвами. Ты идешь по этому полю и тянешь за собой маленькую тележку с каким-нибудь грузом, не слишком тяжелым, таким, что и на руки его можно взять. Если нужно перейти поле поскорее, что ты предпочтешь: тащить груз в тележке через овраги и рытвины или перемахнуть с ним, взвалив его на спину?

— На спину, конечно. С тележкой только намучаешься. Если бы по дороге, тогда другое дело, — ответил Семен, не задумываясь.

— Александр Андреевич! Это несерьезно… — монотонно проговорил математик, покачивая головой, что, по-видимому, должно было окрашивать его фразы оттенком укоризны. — Гусеница — это не колесо. Условный угол между касательной и окружностью…

— Понимаю вас, Леонид Карпович, с полуслова! Но вы, конечно, согласитесь, что любую гусеницу на тракторе или тягаче можно уподобить колесу большого размера. По проходимости маленькая гусеница заменит огромное колесо, но даже огромная гусеница не может сравниться по проходимости с шагающим устройством. Высокопроходимые машины будущего должны быть шагающими.

— Бывают тракторы с такими широченными гусеницами, что просто… во-о-о! решил вмешаться Семен, показывая руками размер гусениц.

— Подожди, мальчик. Нехорошо вмешиваться в разговор взрослых, когда тебя не просят, — спокойным голосом проговорил Леонид Карпович.

Улыбка сползла с лица Семена. Он в одно мгновение пережил глубочайшее разочарование. Казалось, инженер дал ему повод считать себя почти равным среди равных. И вдруг ему напомнили, что он всего-навсего «мальчик». Семен решил, что более неприятного человека, чем этот сухой математик, не может быть на свете.

Спор между тем продолжался. Много Семен не мог понять, но общее представление о характере разногласий он все-таки получил. Приблизительно оно сводилось к следующему.

Особое конструкторское бюро разрабатывает машину для передвижения по песку, по болотам, по полю, изрытому оврагами и рвами. Проходимость этой машины должна быть больше, чем у гусеничного трактора. У нее четыре ноги с широчайшими металлическими ступнями, которые она передвигает наподобие животного, и ей не страшны никакие неровности на земле. Зачем нужна такая машина, судить было трудно. Но Семен сам догадался: прежде всего, чтобы переносить всякие груды через болота и пески. Ведь такая машина очень пригодится на стройках каналов и при осушении болот!

Конечно, Семен знал о шагающих экскаваторах, которые работают на великих стройках коммунизма. Но из статей в научно-популярном журнале ему было известно, что у шагающего экскаватора только две «ноги». С их помощью экскаватор приподнимается над землей, передвигается на несколько метров вперед и снова ложится на «брюхо». И так шаг за шагом. Машина же, о которой спорили Дуплов и Чугунцев, по-видимому, построена на другом принципе. Она «ходит» в буквальном смысле этого слова. Ходит, подражая движениям четвероногого животного…

Разговор шел о причинах каких-то неполадок, выявленных при испытаниях. Математик связывал неполадки с принципиальными особенностями механизма и, как понял Семен, считал идею создания подобной машины не особенно удачной. Инженер же, наоборот, доказывал, что дело в каком-то просчете во время конструирования. Оба то и дело подходили к механизму, нагибались, чтобы удобнее было заглянуть под машину, что-то записывали в блокноты и снова начинали спорить.

Поглощенные своими вычислениями, они не заметили, как на полянку пришел человек в кожаном шлеме. Семен с любопытством смотрел на человека, который показался ему похожим на танкиста. Заметив, что увлеченные спором инженер и математик не обращают на него никакого внимания, пришедший сказал:

— Здравствуйте. Явился точно в назначенное время.

— Чудесно! — обрадовался инженер. — Прошу вас сесть на коня и прогарцевать на нем. Только, пожалуйста, как можно ближе от нас!