Первые ласточки

Прозрачный солнечный день, какие бывают весной на Дальнем Севере. Рыболовный траулер, стоящий у причала. Штурвальная рубка, вход в кубрик. Вдоль борта грудой лежат сети, на поручнях висят спасательные круги с надписью «Веселый». С судна на причал спущен трап. За траулером уходит к горизонту свинцовая гладь великой северной реки.

Растянувшись у борта, спит Тит, укрытый сетями так, что видны только его грязные голые пятки. Рядом валяется швабра. На палубу выходит Алет. Он молод, одет просто, но подчеркнуто аккуратно. На голове у него морская фуражка с кокардой. Увидев Тита, Алет носком сапога толкает его в пятку. Тит шевелится, чешет одной ногой другую.

Алет. Эй! Тит! Спишь, что ли? Ну, и матрос! Дрыхнет на вахте! (Присев на корточки, щекочет Титу пятку.) Проснись! Ну!..

Тит садится и ленивыми движениями начинает выпутываться из сети.

Алет (кричит). Подъем! Полундра!..

Наполовину опутанный сетью, Тит вскакивает и бросается к спасательному кругу.

Тит (хрипло). Полундра! Тонем!..

Алет. Отставить! (Передразнивает.) Тонем!.. Это у причала-то? Эх, ты!.. А ну, приведи себя в порядок!

Тит снимает с себя сеть, застегивает рубаху, пятерней расчесывает всклоченные волосы и бороду.

Тит. Отправляемся, что ли?

Алет. Еще нет… (Ходит по палубе.) Ну, и повезло нам! Как утопленникам!.. Разгар путины — а мы на якоре: нет второго матроса…

Тит. Ага… Один я…

Алет. Был второй — да сплыл. Севера испугался. Трудно ему тут… пряников мало!

Тит. Ага… Мало…

Алет. Вот тебе и знаменосцы! Были первыми… да как бы не стать последними… (С досадой.) Черт! Все готово… а вот стоим!

На причале появляются Миша и Гриша и по трапу поднимаются на траулер.

Миша (озабоченно). Ну, как? Ушли?

Гриша (тем же тоном). Ну, как? Не пришли?

Алет. Нет…

Миша. Что — нет?

Алет. Ушли, но не пришли. Ничего не известно.

Гриша (тяжело вздыхает). Вот горе!

Миша (тяжело вздыхает). Вот несчастье.

Оба уходят за кулисы на корму траулера. Тит бредет за ними.

Алет. Действительно, горе-несчастье…

Из кубрика высовывается Ефимыч — пожилой человек с большой бородой и усами.

Ефимыч. Долго еще будем стоять… аль можно машину заводить?

Алет. Не знаю…

Ефимыч (с досадой). Тьфу!.. (Скрывается.)

Алет. Действительно, тьфу!..

Из кубрика выходит молодая, скромно одетая девушка. Это Айна.

Айна (смотрит из-под руки в сторону берега). Не видать их?.. Так и будем загорать?

Алет (хмуро). Не от меня зависит.

Айна. Фу, как все глупо получилось! (Уходит.)

Алет. Действительно, глупо…

По дальнему борту проходит Феня — молодая, розовощекая девушка с яркой косынкой на голове. В руках у нее большая кастрюля.

Феня. Батюшки! Все на том же месте!.. Скоро тронемся-то?

Алет (раздраженно). Ну, что вы ко мне пристали? Я-то тут при чем?

На причал быстро выходит молодой, щеголевато одетый парень в заграничной кожаной куртке на «молниях». Это Иван. Через плечо у него висит транзистор.

Иван (угрюмо). Полундра!.. Важная новость!

Алет. Что случилось?

Тит (высовывается из-за кулисы). Опять полундра?. Нет?.. (Исчезает.)

Иван (поднимается по трапу). Матроса дают! Сейчас шеф причалит сюда со своей мадамой…

Алет (облегченно). Наконец-то!..

Тит (снова высовывается). Дают матроса?.. Живем! Теперь высплюсь!.. (Исчезает.)

Иван (с усмешкой). Э-э, милорды! Узнаете кого дают, — заплачете… (Уходит в кубрик.)

Алет (ему вслед). А что такое? Кого дают?..

На причал, громко споря, выходят Павло Тарасович и Любовь Николаевна.