Первые ласточки

Постепенно команда расходится, и Павло Тарасович с Любовью Николаевной остаются одни.

Павло Тарасович. Сердце беспокоится, верно… И зачем нас прикрепили к твоему участку?

Любовь Николаевна. Уж так пришлось… А хорошо тут, на воде! Легко дышится! Так и полетела бы за вами! Но придется расставаться. Давай попрощаемся… (Хочет поцеловать Павло Тарасовича.)

Павло Тарасович (отстраняясь). Но-но! Я же капитан! И молодым запретил…

Любовь Николаевна. Подумаешь, какой важный! (Берет его за плечо, ласково.) Паша, ну?..

Павло Тарасович. Я же сказал… На судне запрещено такими делами заниматься! Отойдем трошки… (Спускаются на причал.) Вот теперь — попрощаемся!.. (Обнимает жену, целует и возвращается на траулер. Любовь Николаевна идет за ним.)

Любовь Николаевна. Смешной ты, Павло, ей-ей!

Павло Тарасович. Ну, чего ты забуксировалась за мной?

Любовь Николаевна. Еще немного погляжу на тебя! Надолго расстанемся…

Павло Тарасович. Хватит! Зол я! Присобачила нам Вэварку, лоботряса… И некогда лобызаться — не Пасха!.. (Уходит.)

Любовь Николаевна. Вот хохол упрямый!.. (Спускается по трапу на причал и кричит.) Будете отчаливать, приду провожать!

Уходит. На палубе появляется Айна, за ней идет Алет.

Алет (тихо). Айна!

Айна. Что, Алет?

Алет. Люблю я… тебя…

Айна. За что?

Алет. Как это — за что? Люблю, и только. Нравишься…

Айна. Да?.. (Улыбаясь, напевает.)

Если любит кто кого-то,
Это нужно доказать…

Алет. Доказать?.. (Целует ее.) И докажу!.. (Снова целует.)

Появляются Миша и Гриша.

Миша. Вот!.. Все в порядке, Гриша!

Гриша (уныло). Все в порядке, Миша…

Айна (вырывается из объятий Алета). Ой!.. (Убегает.)

Алет (с досадой). Опять вы, коми-комики? Вечно вы мешаете!.. (Уходит.)

Гриша (вздыхает). Целовались.

Миша. А тебе-то что?

Гриша. Да так… Бестолково у нас с тобой получается…

Миша. М-да… Бестолково…

Появляется Ефимыч, подходит к лебедке. Миша и Гриша уходят.

Ефимыч. Все на мази! И небо сулит ведро. А кости ноют… (Вздыхает.) Эх-хе-хе! Старею!.. А море люблю! Сердце рыбака — что сердце моряка! (Хватается за поясницу.) Ой!..

Уходит. С ведром в руках появляется Феня.

Феня (напевает).

Женихов на свете много —
Есть такой и есть сякой,
Но для девушки, для кока,
Не подходит никакой.
Есть такой и есть сякой,
А не подходит никакой!..

Иван (выходит из кубрика с включенным транзистором). А, Феня!.. Приветствую вас, синьорита! Какова музычка?.. Модерн!.. Сбацаем?

Феня. Сам бацай. Ты бы сначала говорить нормально научился…

Иван. Столичная норма, синьорита! Я пять лет в Одесском техникуме учился — повидал, как культурные люди живут! Даже стихи писать начал. Вот для тебя кое-что сочинил… лирическое. Хочешь прочту?

Феня. Больно нужно! Я и сама частушки складывать могу… (Уходит.)

Иван (передразнивает). Частушки складывать могу… Деревня! Ну, ничего… я тебя еще обломаю!

На палубе появляется Айна. Иван идет к ней.

Иван. А-а! Приветствую вас, синьорита!.. Приятно видеть в этой глуши цивилизованную девушку!

Айна. А ты все шутишь…

Иван. Клянусь предками, не шучу! Знаешь, я и в Одессе не встречал такой красавицы! Ты очень похожа на одну американскую актрису. Лицо, фигура — копия!.. Тебе бы пожить месяца два в столице, ты бы была — во! Не то что Феня…

Айна. Феня — хорошая девушка…

Иван. Э-э, чего там… хорошего? Частушки да хороводы, вот и весь ее репертуар. Древность!.. К ней культура не пристает…

Айна. Неверно…

Иван. Нет, верно! Вот ты — дело другое… Хочешь, научу танцевать твист? У тебя фигура подходящая… (Включает транзистор на полную мощность и берет Айну за руку.)

Айна (смущенно.) Ой, что ты! У меня ничего не выйдет…

Иван. У тебя? Синьорита, вы созданы для твиста, а твист — для вас! Сейчас я тебе покажу… (Танцует.) Здорово?.. Модерн!..

Айна. Да нет… я так не могу. Не нравится мне кривлянье какое-то…

Иван. Самый шик! Вся Европа танцует!