Первые месяцы в Башнях Мэлори (ЛП)

– Душенька Гвендолин Мэри! – высказалась Алисия, повысив голос. – Мамочкина любимица, папочкина прелесть, прекрасная ученица мисс Уинтер. И до сих пор никак не разберется в дробях!

Этим вечером девочки занимались в плавательном бассейне, прекрасно проводя время. Алисия проплыла под водой через весь бассейн и обратно. Все рукоплескали девочке.

– Как ты смогла сдерживать дыхание все это время? – воскликнула Дэррелл. – Мне бы тоже хотелось так! Повтори еще раз, Алисия, когда переведешь дух.

– Вода залилась мне прямо в уши! – пожаловалась Алисия, яростно тряся головой. – Словно до краев заполнила. Подожду, пока пробка в ушах не пропадет. Пойду-ка нырну.

Она была такой же отличной ныряльщицей, как и пловчихой. Гвендолин, бултыхаясь в неглубокой стороне, завидовала ей. Она была уверена, что может плавать и нырять лучше, чем Алисия – если только сможет преодолеть неприятный первый шаг. Гвендолин отчаянно ненавидела холод от первого погружения. Ей было невыносимо заходить в воду. Она начинала захлебываться и отплевываться, едва та попадала ей в нос, и ей чудилось, будто она тонет.

Единственной девочкой, которая плавала хуже, чем Гвендолин, была лишь Мэри-Лу. Но слишком усердствовать, поддразнивая Мэри-Лу, никто не стремился. Ведь это было как измываться над сбитым с толку котенком. Гвендолин видела, как Мэри-Лу барахталась поблизости и, потому как она знала, что та боялась бассейна даже больше нее, ощущала свое превосходство.

Она побрела к Мэри-Лу, затем неожиданно набросилась на нее и утянула под воду. Мэри-Лу даже не успела вскрикнуть – только открыла рот, но вода тотчас хлынула внутрь. Девочка начала отчаянно бороться. Гвендолин, ощущая ее сопротивление, издевательски держала ее дольше, чем планировала. Она выпустила жертву только тогда, когда почувствовала удар по своему обнаженному плечу.

Гвендолин повернулась. Это оказалась Дэррелл, вне себя от ярости, которая аж тряслась – настолько ее распирало бешенство.

– Ах ты гадина! – заорала Дэррелл. – Я видела, как ты окунула бедняжку Мэри-Лу – а ты знаешь, как она боится! Да ты почти утопила ее!

Она вытолкнула Мэри-Лу на поверхность, и поддерживала ее, пытающуюся отдышаться и откашляться, бледную до синевы и плохо чувствовавшую себя от того количества соленой воды, которой она наглоталась.

Остальные вплавь рванули к разыгрывающейся сцене. Дэррелл, голос которой прерывался от распираемой злости, снова обратилась к Гвендолин:

– А ну-ка подожди минуточку! Сейчас я притоплю тебя, Гвендолин, и ты на себе испытаешь, каково это!

Мэри-Лу изо всех сил вцепилась в Дэррелл. Гвендолин, сильно напуганная вспышкой гнева в голосе Дэррелл, решила, что будет лучше, если она выберется из бассейна до того, как это сделает Дэррелл, ну или до того, как кто-то побежит за помощью. Девочка начала продвигаться к ступеням, которые вели из бассейна.

Когда она уже вскарабкивалась по ним, Дэррелл, отдавшая рыдающую Мэри-Лу под опеку Алисии, схватила ее.

– Я не собираюсь топить тебя, маленькая ты скотина! – рявкнула Дэррелл. – Но я решила показать тебе, что случается с такими людьми, как ты!

Затем раздался звук четырех сочных шлепков, и Гвендолин заверещала от боли. Рука у Дэррелл была тяжелой, и била она со всей силой, куда попало, пока Гвендолин как ошпаренная старалась выскочить из воды. Удары прозвучали, словно оружейные выстрелы.

– Эй, Дэррелл! – послышался окрик старшей по дортуару, Кэтрин. – Прекрати! О чем ты думаешь? Оставь в покое Гвендолин!

Все еще не остыв, Дэррелл развернулась к Кэтрин:

– Кому-то же надо было проучить эту подлую Гвендолин, ведь так?

– Так. Но не тебе, – хладнокровно сообщила Кэтрин. – Ты повела себя неправильно, распустив руки. Мне стыдно за тебя!

– А мне стыдно за тебя! – взорвалась Дэррелл, очень многих удивив своей вспышкой. – Если бы я была старшей ученицей первого класса, мне было бы гораздо приятнее видеть, как девчонки наподобие Гвендолин учатся плавать, нырять и все такое, и оставили в покое таких, как Мэри-Лу. Ясно тебе?

Никто не видел прежде Дэррелл в таком бешенстве. И они просто смотрели.

– Вылезай из бассейна, – приказала Кэтрин. – Живее, вылезай. Хорошо, если никто из учителей не видел твоего поступка.

Дэррелл вылезла, все еще дрожа от негодования. Она подошла к тому месту, где развесила свой купальный халат, и завернулась в него. Затем медленно принялась взбираться по берегу, с сильно колотящимся сердцем.

Мерзкая Гвендолин! Ужасная Кэтрин! Отвратительные Башни Мэлори!

Но прежде, чем она добралась до вершины побережья и подошла к воротцам, ведущим на территорию Башен Мэлори, вся ярость Дэррелл улеглась. Она была потрясена. Как она могла так поступить? И она всегда осознавала, что необходимо сдерживать свой характер, и не позволять раскаленному до бела огню ярости вспыхивать, как бывало прежде, когда она была помладше.