Первые месяцы в Башнях Мэлори (ЛП)

– Сначала мы выясним, у кого была главная роль в пьесе прошлого триместра, – сказала мадемуазель. – Ты, Алисия, какая у тебя была роль?

Алисия не услышала, поэтому и не ответила. Бетти толкнула ее.

– Какая у тебя была роль в прошлом триместре? – громко произнесла она.

– О, прошу прощения, мадемуазель, я не поняла, что вы сказали, – ответила Алисия. – Я играла роль пастуха.

– Я думаю, это было еще до прошлого триместра, – произнесла мадемуазель. И снова Алисия не разобрала, что та сказала. Бетти громко повторила:

– МАДЕМУАЗЕЛЬ СКАЗАЛА, ЧТО ДУМАЕТ, ЧТО ЭТО БЫЛО В ПОЗАПРОШЛОМ ТРИМЕСТРЕ, – растолковала Бетти.

Мадемуазель удивилась. Почему Бетти повторяет ее слова таким голосом? Затем она внезапно припомнила, что мадемуазель Дюпон что-то рассказывала ей об Алисии – ах, да, та непослушная девочка! Разве не она делала вид, будто не слышит – и вот, пожалуйста, она снова проворачивает эту шутку, уже с мадемуазель Руже.

«Ах, non, non!» – сердито подумала мадемуазель. «Достаточно! Только не со мной».

– Алисия, – обратилась она, поглаживая свой жидкий пучок волос на затылке, – ты потешная девочка и творишь потешные вещи, n’est ce pas*? Но и я тоже потешная и умею потешаться. Я хотела бы, чтобы ты написала для меня на французском пятьдесят раз, твоим самым старательным почерком: «Я не должна быть глухой на уроке мадемуазель Руже».

* Не так ли?

– Что вы сказали, мадемуазель? – спросила Алисия, все же уловив в начале разговора свое имя, но не разобрав остальное. – Я совершенно не слышу.

– Ах, cette méchante fille**! – повысила голос мадемуазель, теряя терпение, так же внезапно, как и всегда. – Алисия, écoutez bien***! Слушай внимательно! Ты должна написать мне: «Я не должна быть глухой на уроке мадемуазель Руже» СТО РАЗ!

** Что за плохая девчонка

*** Слушай внимательно

– Но вы же сказали, что пятьдесят! – возмутилась Бетти.

– И ты, ты тоже напишешь: «Я не должна вмешиваться в разговор» сто раз! – разбушевалась мадемуазель. Класс замер. Они прекрасно знали это настроение мадемуазель. Вскоре она задаст кому-то написать тысячу строк. Эта мадемуазель была самым невыносимым учителем в школе.

Бетти шепотом все рассказала Алисии, пока мадемуазель что-то писала на доске, но, видя, что бедная Алисия не слышит ее шепот, набросала той сообщение на клочке бумаги.

«Тебе задали написать сто строчек для М. Ради Бога, не говори ей больше, что не слышишь, или получишь тысячу! Совсем в буйство впала!»

Алисия кивнула. И когда мадемуазель осведомлялась, слышит ли Алисия, что она сказала, девочка вежливо отвечала: «Да, благодарю, мадемуазель!», надеясь, что история позабудется!

Мисс Поттс появилась в классе для следующего занятия. Мадемуазель остановилась и заговорила с ней, с хитринкой в глазах: «Увы, мисс Поттс, одна из ваших учениц, Алисия, снова оглохла. Печально, не правда ли? Такая юная и разумная девочка!»

Бросив на прощанье эту колкость, мадемуазель Руже удалилась. А мисс Поттс сурово посмотрела на Алисию.

– Я не предполагала, что именно ты настолько глупа, чтобы пытаться провернуть одну и ту же шалость дважды, Алисия, – сказала она. Бедняжка Алисия! Она не расслышала, что сказала мисс Поттс, но вопросительно смотрела на учительницу.

– Можешь выйти из-за своей парты и пересесть на ту, что рядом со мной, – приказала мисс Поттс. – Джин, поменяйся с Алисией, пожалуйста. Содержимым парт вы сможете обменяться позднее.

Джин поднялась, крайне довольная, что может покинуть передние ряды, которые всегда были под обстрелом глаз мисс Поттс, и занять одну из самых предпочитаемых задних парт. Сзади было проще перешептываться, проще озорничать или передавать записочки. Алисия не сдвинулась с места, потому как действительно не слышала. Внезапно в ее ушах начался нарастающий гул.

– Тебе надо уйти, идиотина, – сказала Бетти громким шепотом. – Иди отсюда – на место Джин.

Алисия поняла, что произошло. И сильно расстроилась! Ведь ей нужно оставить задний ряд, который ей так нравился, оставить место рядом с Бетти, и перейти вперед, под орлиный взгляд учителя. Все знали, что за передними партами нет никакой возможности повеселиться!

– О, мисс Поттс, – заговорила она, в расстроенных чувствах. – Честное слово, я правда оглохла! Это все из-за ныряния под воду!

– Ты считала или притворялась, что потеряла слух в прошлый раз, – безо всякого сочувствия произнесла мисс Поттс. – И как я теперь могу верить, когда ты действительно глуха, а когда нет?

– Ну, на сей раз – да, – сказала Алисия, мечтая о том, чтобы гул в ушах не был настолько громким. – Пожалуйста, мисс Поттс, позвольте мне остаться здесь!