Первые месяцы в Башнях Мэлори (ЛП)

Дэррелл ходила опечаленная и как в воду опущенная. Она приступала к новому триместру с такой надеждой и воодушевлением. И собиралась стать первой в классе! Собиралась отличиться во всем и стать гордостью для своих родителей! Хотела встретить замечательную девочку и стать ей близкой подругой. И получается, она ничего из этого не добилась.

Она в самом низу списка успеваемости. Она не нашла себе подругу. Она ужасно обращалась с хрупкой Мэри-Лу, которая робко, но настойчиво предлагала ей свою дружбу – и в конце концов, совершила отвратительный поступок, и не могла набраться смелости рассказать о нем!

Весь день Дэррелл была погружена в уныние, и никто не был в силах отвлечь ее от тяжких дум. Мисс Поттс заинтересовалась, не заболела ли чем девочка, и поэтому внимательно наблюдала за ней. Мэри-Лу тоже обеспокоилась, и вилась вокруг Дэррелл, надеясь хоть чем-то ей помочь. И на этот раз Дэррелл отнеслась к ней хорошо, не прикрикивая и не отсылая прочь. Она испытывала благодарность к Мэри-Лу за ее симпатию и участие.

В этот же день прибыло целых два врача, чтобы осмотреть Салли! Эта новость обошла всю Северную Башню. «Она дьявольски больна! Но это не инфекция, поэтому мы не на карантине. Бедная Салли. Тесси сказала, что ей пришлось зайти к директрисе сегодня и она слышала, как сверху Салли стонет в палате Лаза!»

Как сильно хотелось Дэррелл, чтобы ее мама была с ней сейчас! Но она не могла вспомнить, куда направились ее родители, хотя те и сказали ей. Так что девочка укрылась в стыке скал у моря, и начала обдумывать свое положение.

Ей нельзя больше быть трусихой, потому как куда хуже остаться в Башнях Мэлори и знать о своей трусости, чем покинуть Башни, но знать, что она была достаточно храбра, чтобы поступить по совести. Но кому она должна все рассказать?

«Лучше всего написать и рассказать маме Салли», – решила она. – «Для Салли она самый близкий человек. Я напишу и расскажу ей о ссоре, как все случилось и остальном. И еще я обязана рассказать ей, что Салли говорила, что у нее нет сестры. Ведь это очень странно, но, может, миссис Хоуп сможет понять, почему так. А затем миссис Хоуп может поступить, как она решит – расскажет все директрисе, полагаю! О, Боже! Но я точно буду чувствовать себя лучше, когда все закончится».

Она оставила свое укромное место у моря и вернулась в Северную Башню. Достала свой блокнот и принялась за письмо. В целом, послание было нелегко составлять, однако Дэррелл всегда с легкостью давались сочинения, так что она просто выплеснула миссис Хоуп все свои переживания – о ссоре, и к чему она привела, и о Салли, которая не желала общаться с миссис Риверз, и какой несчастной выглядела девочка. А еще Дэррелл и сама была удивлена, как много она, оказывается, знает о Салли!

Душевные терзания слегка отступили, едва Дэррелл закончила письмо. Она не стала его перечитывать, а просто наклеила марку на конверт и сразу же отправила. Вероятно, миссис Хоуп получит его уже на следующее утро!

И еще одна сплетня разошлась по всей Северной Башне. «Салли стало хуже! К ней приехал какой-то узкоспециализированный врач! Ее родителям послали телеграмму! Они прибудут завтра!»

Весь день Дэррелл не смогла съесть ни кусочка. И еще это был самый длинный день на ее памяти. Мэри-Лу, напуганная видом страдающей Дэррелл, старалась держаться к ней поближе – а Дэррелл привечала ее и принимала ее утешения. Мэри-Лу понятия не имела, почему Дэррелл выглядит такой несчастной, но не осмеливалась спросить ее. Мэри-Лу позабылись все насмешки и колкости, которыми Дэррелл стыдила девочку за слабость и беспомощность; Мэри-Лу хотела только помочь.

Другие девочки ничего особенного не заметили. Они уходили гулять, купаться, валяться на солнышке – в общем, счастливо и лениво проводили воскресенье. Мисс Поттс не сводила с Дэррелл проницательного взгляда. Что могло произойти с девочкой? Может, ее сильно беспокоит болезнь Салли? Нет, не может этого быть. Она не особо была дружна с Салли. Да и никто не был, в том-то и дело.

Отбой наконец-то наступил. У сестры-хозяйки не было никаких вестей о Салли, за исключением того, что той не стало лучше. И никому не позволяли проведать ее, разумеется. И сестра-хозяйка была почти ошеломлена, когда Дэррелл умоляла ее разрешить навестить Салли хоть на минуту или две!

Дэррелл лежала в кровати и размышляла. Сначала третий и четвертый класс отправились спать. Затем настал черед пятого, и вскоре – шестого. Сестра-хозяйка, мадемуазель и мисс Поттс тоже удалились на отдых, и Дэррелл различала только легкие шорохи. Было очень поздно. Было очень темно снаружи. И спали все, кроме Дэррелл.

«Я не могу тут просто лежать и все размышлять, и размышлять!» – в отчаянии сказала сама себе Дэррелл, и откинула одеяло. – «Я же просто с ума сойду! Я встану и пойду во Двор! От роз очень сладко пахнет, я освежусь и возможно смогу заснуть!»