Первые месяцы в Башнях Мэлори (ЛП)

– Не бери в голову. Сама поймешь, – ответила Алисия. – Ты готова, Дэррелл? Это гонг на завтрак. Заправь простынь как следует. Правильно, Гвендолин, сорочку необходимо сложить. Поглядите на Салли, новенькую! Все сделала вовремя, и никто не сможет ее ни в чем упрекнуть!

Салли скромно улыбнулась. Она едва ли произнесла пару слов. В целом она не казалось робкой. Просто она была настолько спокойной и самодостаточной, что Дэррелл не могла поверить, что Салли тут впервые. Казалось, она всегда точно знает, что надо сделать.

Все они спустились вниз в обеденный зал. Длинные столы уже были накрыты, и за ними уже рассаживались девочки, вежливо приветствуя главу своей башни. Сестра-хозяйка также присутствовала здесь, и еще одна взрослая дама, которую Дэррелл не видела прежде.

– Это мадемуазель Дюпон, – шепнула Алисия. – У нас две учительницы-француженки в Башнях Мэлори. Одна – полная и веселая, а другая – худая и угрюмая. На нашем году обучения у нас веселая и полная. Хотя у них обеих просто ужасный характер, так что, надеюсь, ты хорошо знаешь французский.

– Эм, нет, не очень, – ответила Дэррелл, жалея, что с французским у нее не все ладно.

– Мадемуазель Дюпон терпеть не может мадемуазель Руже́, а мадемуазель Руже терпеть не может мадемуазель Дюпон, – продолжила Алисия. – Видела бы ты, какие клочки иногда летят по закоулочкам. Приходится посылать за сестрой-хозяйкой, чтобы успокоить их, когда те слишком распаляются!

Дэррелл вытаращила глаза. Кэтрин, сидящая напротив, рассмеялась.

– Не верь всему тому, что говорит Алисия, – сказала она. – У нее язык иногда живет сам по себе. Никто еще видел, чтобы наши две мадемуазели набрасывались друг на друга, вцепившись в глотки.

– О, но в один прекрасный день все так и будет – и, надеюсь, я буду присутствовать при этом, – ответила Алисия.

Мадемуазель Дюпон не отличалась высоким ростом, была полной и округлой. Волосы она собирала в пучок на макушке. Глаза ее, черные и похожие на бусинки, никогда не останавливались. Носила она черное платье, которое идеально сидело на ней, а на миниатюрных ногах – черные удобные туфли.

Учительница была близорука, но никогда не носила очков. Вместо этого у нее была пара стекол на длинной ручке, так называемый лорнет, висевший у нее на длинной черной ленточке. Именно лорнет она использовала, когда хотела рассмотреть что-то поближе, поднося его к глазам.

Алисия, с ее отличным умением подражать, всегда веселила свой класс тем, что моргала, как несчастная мадемуазель, поднося воображаемые стекла к своему носу. Но подобно и другим, мадемуазель Дюпон внушала Алисии благоговейный трепет, поэтому та старалась никогда не доводить огненный темперамент учительницы до точки кипения.

– Новенькие ученицы должны познакомиться с директрисой после завтрака, – объявила мисс Поттс. – Из них три – в первом классе, две – со второго, и одна – с четвертого. Вы можете пойти все вместе. Позже подойдете к нам в Зал Собраний. Памела, будь любезна, проводи новеньких учениц к директрисе.

Памела, староста корпуса Северной Башни, поднялась со своего места. Новенькие девушки тоже встали, и Дэррелл в их числе. Они последовали за Памелой. Она провела их через дверь, ведущую во Двор, затем через другую дверь в здании, располагающемся между Восточной и Северной Башнями. Кабинет директрисы был именно здесь. А также тут и располагался лазарет или, вернее, изолятор, куда направляли заболевших девочек.

Они прошли через дверь, выкрашенную темно-кремовой краской. Памела постучала. Низкий голос ответил:

– Входите!

Памела открыла дверь.

– Я привела новых учениц, мисс Грэйлинг, – доложила она.

– Благодарю, Памела, – снова ответил низкий голос, и Дэррелл увидела седовласую женщину, сидящую за столом и что-то пишущую. У дамы было спокойное лицо, без единой морщинки, пронзительно голубые глаза и очень непреклонный рот. Дэррелл слегка напугал этот ровный, низкий голос директрисы, и девочка понадеялась, что никогда не попадет к ней для выговора за свое неподобающее поведение!

Новые ученицы вытянулись шеренгой перед директрисой, а мисс Грэйлинг окинула их внимательным взглядом. Дэррелл почувствовала, что краснеет, хотя не знала, отчего. А еще ее колени стали слегка подрагивать. Она надеялась, что мисс Грэйлинг не спросит у нее ничего, потому как она была не в состоянии произнести хоть слово!

Мисс Грэйлинг спросила их имена, сказав по паре слов каждой девочке. Затем торжественно обратилась ко всем: