Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани)

Все случаи негативных проявлений предаются широкой гласности. Одним словом, складывается определенная системность в работе с кадрами. Удалось добиться такого поло жения, что теперь каждый партийный комитет в состоянии дать принципиальную оценку любому нарушению Устава КПСС, нравственных норм и требований закона. И люди это знают».

Из приведенных слов следует: к XXVII съезду КПСС с «медуновщиной» на Кубани было покончено, край очищен от беззакония, кадры обновлены, и жизнь с приходом к руководству И. К. Полозкова нормализуется.

Что же, однако, «знают» и о чем в это время пишут в Москву люди?

«Мы, жители селений Афипсип и Панахес Адыгейской автономной области Краснодарского края, к вам обращаемся. То, что сейчас происходит у нас, не знаем, каким словом назвать. Что‑то вроде земельной реформы, тепличной реформы. Если бы вы видели эти бесконечные сходы граждан уже третий месяц, угрозы в адрес землепользователей, постановления, решения!.. Тружеников села называют кем угодно: хапугами, мошенниками, стяжателями. То, что они выращивают, — это нетрудовой доход. За теплицы наказывают, штрафуют. Хотя и не теплицы даже это, а пленочные укрытия. Есть случаи в селах, когда руководители сами, собственноручно разрушают укрытия.

А теперь вопрос поставили так: в случае вывоза нами излишков карать будут «по всем законам». Только не знаем, по каким именно…»

«Но, может быть, все‑таки эти и подобные письма отражали, как сказал мне позднее Иван Кузьмич, «отдельные случаи»? — пишет Маргарита Фёдорова. — Увы, нет. И не потому, что таких писем было много: Кубань — обширный край и может продемонстрировать множество «отдельных случаев». Но нет. Достаточно познакомиться с решениями местных властей, с краснодарской прессой тех (как, впрочем, и последующих) лет, чтобы убедиться: никакая это не случайность, а твердое следование линии крайкома, райкома, парткома. Власти того самого совхоза, с письмом откуда вы только что познакомились, опубликовали, например, такой декрет: «Афипский сельский Совет и администрация совхоза имени Хакурате предупреждают жителей Афипского сельсовета о том, что в соответствии со ст. 20, ч. 4, ст. 32, ч. 6 Земельного кодекса РСФСР земельные приусадебные участки не могут быть использованы для выращивания монокультур с целью реализации. В случае высаживания монокультур земельные приусадебные участки будут полностью изъяты в фонд совхоза». Беззаконие, разумеется, полное, выдумка, — а куда крестьянину податься?»

Далее автор публикации приводит еще множество подобных и не менее красноречивых примеров, делая вывод: «Таковы нравы, и со временем, как видим, они изменяются мало. В июле этого года Иван Кузьмич Полозков (уже не кубанский лидер, а первый секретарь ЦК Компартии РСФСР) выступал перед москвичами в зале издательства «Наука» с разъяснением своей программы. Возник, естественно, вопрос и о том, когда же, наконец, крестьянин избавится от своего крепостного состояния. Иван Кузьмич возмутился:

— А вы спросили у крестьянина, хочет ли он раскрепощения? Я встречался с сельскими тружениками и всегда задавал вопрос: кто хочет стать фермером, самостоятельным крестьянином? Не было таких! Если и есть такие, то они сейчас пропадут, так как нет социальных, правовых и экономических гарантий…

И Иван Кузьмич продолжил:

— К нам на Кубань приезжает много делегаций фермеров. Наши колхозы ничем не хуже американских ферм, считают они, но никак не могут понять, чье это все — в наших колхозах.

— Тогда где зерно и мясо?

— Не сбивайте меня!.. Потенциал колхоза еще не исчерпан!.. — совсем рассердился Иван Кузьмич. А потом посоветовал: — Проследите за тенденцией американских ферм. Сегодня по размерам они равны нашим средним колхозам. Да, мы у них покупаем. Но у нас помидоры некому собирать. Наши студенты поехали работать в Австрию, а техники у нас для уборки нет и рук нет… Сейчас надо закреплять тех, кто живет в селах…

Так и сказал: закреплять…»

Более того, журналистка делает и иные, не менее обидные для Ивана Кузьмича, выводы: «Что и говорить: бездарный чиновник никогда не любил афишировать бессилие своей власти. Но есть и другая сторона проблемы. Откровенно политическая. В интервью «Правде» (6.08.1990 г.) Иван Кузьмич Полозков обозначил её вполне ясно: «Таково вообще свойство частного капитала: как только появляются свободные деньги, их владельцы начинают претендовать на свою долю власти. Чем больше денег, тем крупнее требуемая доля».

Нет, не огурцами — помидорами не желает поступиться Иван Кузьмич. Их все равно убирать некому. И даже не принципами своими — на них тоже мало охотников. Иван Кузьмич Полозков не желает поступиться главным: властью.