Первые опыты

– Нуууууууу ииии? – передразнила меня Мэнда, нарочито преувеличивая, словно я понимала английский намного хуже, чем Дубок. – Мы хотели бы пойти.

– Мы – это кто?

– Я, – сказала Мэнда.

– И?

– Сара.

– И?

– Берк.

– А ты когда-нибудь задумывалась, что, может быть, и мне тоже захочется пойти?

– Да, лаааадно тебе, Джесс, – ответила Мэнда. – Ты никогда никуда не хочешь идти.

Она была права. Я никогда никуда не хочу идти. Все лето я избегала всех вечеринок и других мероприятий и теперь вижу, какое счастье это мне принесло. Я в еще более унылом настроении, чем раньше. Может быть, добрая вечеринка пошла бы мне на пользу. Жидкая смазка в виде алкоголя помогла бы мне потушить тот пожар, который полыхал у меня в груди. Я слишком много волнуюсь. Мне надо хоть немного расслабиться.

– Я хочу пойти.

Мэнда посмотрела на меня совершенно безучастным взглядом.

– На вечеринку, – сказала я. – Я хочу пойти на вечеринку.

Мэнда подумала, что это самая забавная вещь, которую она слышала в своей жизни. Она буквально согнулась вдвое, ладонями хлопала по коленям, когда смеялась, давая возможность Дубку и его венгерским друзьям заглянуть ей в майку.

– Ты есть говорить меня? – Дубок спросил у Мэнды.

Мэнда теперь не просто смеялась, а давилась от смеха. Я проигнорировала его.

– Я позвоню родителям и скажу, что ночую у Сары, – сказала я. – Они будут рады, что я общаюсь с друзьями.

– Ты серьезно? – спросила она, словно я собиралась перечеркнуть всю свою жизнь, что было не слишком далеко от правды.

– Да, – ответила я. – Я готова к ве-че-рии-ин-ке.

После работы (или неработы в случае Сары) Берк повез нас на побережье, где должен был состояться праздник. Мы прибыли туда около полуночи. Фиеста только что началась, потому что соотношение банок пива на песке к количеству людей равнялось один к одному. Плюс обоим полам еще предстояло смешаться. Хихикающие девчонки держались группами, сжимая в руках пластиковые стаканчики и банки с пивом, заботливо предоставленные им противоположным полом, желающим забраться к ним в трусы. Парни периодически наносили удары друг другу в руки, показывая на девчонок, в чьи трусы они хотели бы залезть.

Хотя мы уже ученики средней школы, но пока мы впустую тратим время на этой вечеринке, потому что это напоминает дни рождения в детском саду, когда мальчики и девочки собираются друг от друга отдельно. Вот когда оба пола соединятся вместе – тогда начнется настоящее веселье.

Радиостанция «Ритмы пляжа» крутила хиты о погоде:

Лето, лето, летняя пора, Танцуй и пой до утра.

– Все еще готова к ве-че-рииин-ке? – спросила Мэнда, стараясь перекричать музыку.

Мне не на чем было вернуться домой. Обратного пути нет.

– Мне очень нужно пиво, – прокричала я в ответ.

Мэнда отправила Берка на поиски выпивки. Вскоре он возвратился к нам, неся в руках кучу банок. Я не переношу вкуса пива. Даже хорошего пива, когда оно холодное, это не было ни тем ни другим. Но я знала, раз уж ты завелся, жуткий вкус не играл никакой роли. Я щелкнула крышкой и втянула столько, сколько смогла, и так быстро, как смогла.

– Ого! – воскликнули одновременно Мэнда и Сара. – Ну ты даешь, девочка.

Я опустошила первую банку с пивом, прежде чем закончили петь «Фреш Принс». За ней последовали первые аккорды знаменитого хита

«Бэкстрит бойз» двухлетней давности. Их власть как бесспорных лидеров подростковой поп-культуры закончилась, поэтому отрицательная реакция последовала незамедлительно: толпа начала шикать, прежде чем группа начала играть слаженно.

Кто-то переключил на другую радиостанцию, но было уже поздно. Я уже начала думать о Маркусе Флюти, спрашивая себя, носит ли он футболку с изображением «Бэкстрит бойз» в Мидлбери. Мне хотелось знать, понимали ли другие шутки, как он. Интересно, думает ли он обо мне?

Я достала еще одну банку пива из ближайшего походного холодильника.

Сара и Мэнда едва сделали по глотку, но вели себя так, словно они уже надрались.

– Знаешь, о ком я скучаю? – спросила Сара.

– О ком? – переспросила Мэнда.

– Я скучаю по Хай, – ответила Сара.

– И я, – подтвердила Мэнда.

Я пробормотала что-то в ответ и залпом выпила еще одну банку пива. Не знаю почему, но на какую-ту долю секунды мне показалось, что Сара скажет: «Хоуп. Я скучаю по Хоуп». Может быть, потому, что я еще не размышляла об исчезновении Хай, но до конца дней не забуду, что уехала Хоуп. Дело в том, что если бы Сара сказала: «Я скучаю по Хоуп», я бы стукнула ее банкой с пивом.

– Хай правда реально существовала? – спросила Мэнда.

– Ее тетя сказала, что она, цитирую – вернулась в тот круг, которому принадлежит – конец цитаты.

Это привлекло мое внимание.

– Что? Что это значит?

– Думаю, это означает, что она вернулась в тот город, – сказала Сара.

– Почему она не сказала нам? – спросила я.

– Может быть, была смущена, знаешь ли, после всего того плохого, что она наговорила о чванливых, самодовольных девицах, с которыми ходила вместе в школу, – задумчиво сказала Сара. – Она не хотела встречаться с нами.

Я шнырнула банку в мусорный ящик и схватила другую.

Те «разговоры», которые последовали за этим, не стоит подробно описывать.