Первые радости (Трилогия - 1)

Образ Льва Толстого в романах трилогии Федина, где столь большое место занимает тема искусства, - это одновременно идеал и антипод драматурга Пастухова, представление о высшем художественном авторитете и о нравственных нормах поведения писателя. "Тень" Льва Толстого в трилогии это неподкупная, мятежная совесть русской литературы, неколебимо убежденная в своем высоком народном предназначении, та самая совесть, с которой часто не в ладах Александр Владимирович Пастухов, которую ему временами удается обхитрить, усыпить, но окончательно отделаться от которой он не может.

Пастухов во многом - приспособленец, отступник от великой гражданской традиции русской классики. Но талант, зоркость художника, запасы внутренней честности, сознание единственной истинности этих подвижнических традиций, к которым он и тянется и которых себялюбиво страшится, заставляют Пастухова в нерешительности топтаться где-то неподалеку от последней роковой черты. Одной из кульминаций такого отступничества в романе "Необыкновенное лето" является участие Пастухова в верноподданнической депутации к белогвардейскому генералу Мамонтову (гл. 29). И примечательно, что в первом же разговоре после выхода из тюрьмы Пастухов по-новому задумывается о понимании исторических закономерностей в романе Л.Толстого "Война и мир". Толстой - кладезь мудрости даже тогда, когда Пастухов не разделяет некоторых представлений и взглядов великого художника и мыслителя...

В беседе о литературном труде "Распахнутые окна" (1965) К.А.Федин подробно остановился на жизненных истоках "темы" Льва Толстого в романах трилогии, рассказал об автобиографических и художественных мотивах, повлекших за собой возникновение этого образа, начиная с романа "Первые радости" (о собственных переживаниях в молодости, связанных с "уходом" и смертью писателя, о позднейших посещениях Ясной Поляны, о своем писательском отношении к Толстому в разные годы жизни и т.д.).

Об автобиографических истоках этого персонажа, который находится все время как бы "за кулисами" действия, но является одним из важных действующих лиц трилогии, К.Федин говорил:

"В 1910 году я был восемнадцатилетним выпускником последнего класса комерческого училища в Козлове: "Уход" и смерть Льва Толстого я глубоко пережил. Козлов (ныне Мичуринск) находится на той же дороге, что и Астапово. События в Астапове всколыхнули самые разные слои русского общества, народа. Гул земли, сопутствовавший последнему жизненному шагу и смерти Льва Толстого, особенно чувствовался в нашем городишке из-за соседства с Астаповом. Смерть Льва Толстого была для меня болью.

Художнически я принял и понял Льва Толстого, - продолжает К.Федин, где-то к сорока годам, когда он стал для меня наивысшим авторитетом, слегка потеснив собой Достоевского - кумира моей молодости. Несколько позднее я стал посещать Ясную Поляну...

Но "тема" Льва Толстого в моих романах вызвана не только этими авторскими впечатлениями и литературными пристрастиями. Замысел в целом определился временем действия "Первых радостей" - 1910 годом. А можно ли было, изображая тогдашнюю русскую интеллигенцию, жизнь людей искусства, обойти такое событие этого года, как смерть Льва Толстого? Сами картины, понятно, были подготовлены во многом давними воспоминаниями. В романе "Первые радости" тональность событий, связанных со смертью Льва Толстого, это воспоминательная тональность, а эпизоды вымышлены, хотя и в разной степени. Газетный корреспондент действительно поторопился передать сообщение о смерти Толстого - это исторический факт, когда-то тоже пережитый мной...

По моему представлению, исторически существенные мотивы вынесли опять на важнейшее место "тему" Льва Толстого и в "Костре".

К.Федин далее подробно перечислил и охарактеризовал их. Помимо того, что "тему" ведет за собой на новом этапе характер Пастухова, на важное место в романе "Костер" выносят ее и другие мотивы. Прежде всего - это элементы переклички двух Отечественных войн, что возникла в самой жизни с момента немецко-фашистского вторжения и в которой особое место занимает фигура создателя национально-исторической эпопеи "Война и мир".

Далее, что также немаловажно для "Костра" как произведения исторического жанра, - это роль тульской обороны в событиях первого военного полугодия, благодаря чему был сорван фашистский план захвата столицы, близость к Туле Ясной Поляны, осквернение оккупантами могилы Толстого и т.д. Все это, вместе взятое, открыло писателю новые грани в продолжении "темы" Льва Толстого в романе, которым замыкается сюжет "Первых радостей" и "Необыкновенного лета".

Ю.Оклянский