Первые ростки

— Нет, — Эмма отрицательно покачала головой, — Так твое лицо становится слишком круглым. Длинные волосы делают его овальным, более вытянутым. А вот мне, — Эмма собрала волосы в хвост и приложила их кончики к лицу, — Может, стоит сделать челку? Наверное, пошло бы.

— Челка сейчас не в моде, — категорично ответила Ребекка, — Лучше просто завивай волосы, а не собирай их в тугую прическу. Попробуй что-нибудь новенькое.

— Хм, наверное, и правда стоит придумать что-нибудь неожиданное, и влюбить в себя всех мужчин в округе, — рассмеялась Эмма.

— Хорошая идея, — улыбнулась Ребекка и упала на кровать Эммы, — Чем мы занимаемся? Как дети малые, ей Богу.

— Да, — улыбнулась Эмма, ложась рядом, — Но я рада, что все так. Бекка, если я… погибну, ты будешь плакать?

— Что? — Ребекка резко поднялась и с удивлением посмотрела на подругу.

— Мне же предстоит бой за честь семьи, — ответила Эмма, глядя снизу вверх на подругу, — Я могу в нем не выжить, а точнее, учитывая мои способности, шансы вообще нулевые. И раз уж мне предстоит умереть, то хочется знать, что не всему миру будет плевать на мое исчезновение.

— Ты не умрешь, — уверенно сказала Ребекка, слегка хмурясь, — С ума, что ли сошла?!

— Не умру, — улыбнулась Эмма, — Я не такая удачливая, чтобы скончаться героем. Можешь об этом не беспокоиться.

— Как знаешь, — настороженно сказала Ребекка, снова ложась на кровать, — Не заставляй меня расстраиваться из-за твоей смерти. Давай я лучше буду плакать на твоей свадьбе.

— Договорились, — Эмма повернулась набок и коснулась руки Ребекки, — Спасибо за все.

***

Ночью Эмма долго не могла уснуть. Она ворочалась с боку на бок и тяжело вздыхала. Эмма проводила вечером растрепанную Ребекку до кареты и заметила в переулке Альберта Веста. Опять. Уже который раз девушка замечала его возле своего дома. Что он здесь делает? Следит по приказу своего брата? Или же вынюхивает что-то ради себя? Альберт не казался плохим человеком, скорее несчастным, запутавшимся из-за своего брата, но никак не злым. Его можно было сравнить с тихим мелким озером, дно которого было вязким и илистым; наступишь, и тут же провалишься. Валентин казался ей морем, бушующим, неспокойным, способным погрузить тебя на самое дно. А Эмма? Кажется, теперь она поняла. Эмма — река, маленькая, но шустрая, текущая туда, куда скажут, но медленно и верно размывающая берега. Ребекка помогла ей многое понять для себя, правда, раньше она не задумывалась ни о чем подобном.

Эмма перевернулась на спину и невидящим взором уставилась в потолок. Мелкие белые трещинки в этот раз складывались в форму барашка. Довольно милая зверушка получалась, с веселой мордашкой и лучистыми глазами. Удивительно, что поломка, неисправность может быть такой красивой.

— Улыбнись, что же ты, — сказал Роберт, отец Эммы, — Сегодня же твой день рождения. Давай, не расстраивайся, восемь лет бывает не каждый день.

Эмма вытерла слезы крошечными кулачками и посмотрела на отца. Мужчина держал руку за спиной, а на его лице сияла широкая добродушная улыбка. Девочка глубоко вдохнула, задержала дыхание и широко улыбнулась.

— Вот так лучше, — Роберт потрепал Эмму по голове, — А теперь мой подарочек.

Мужчина вытащил из-за спины руку и протянул девочке небольшую коробку с фарфоровой куклой. Это была красивая игрушка с прелестным и ярко накрашенным личиком, одетая в пышное ярко-красное платье.

— Лили, иди сюда, — махнул рукой Роберт, подзывая маму Эммы, которая стояла в стороне, — Давайте все вместе распакуем подарок.

— Ого, начали без меня? — в гостиную вошел дядя Винсент. Как всегда он был красив и аккуратно одет в черный костюм, хорошо подчеркивающий его темные глаза. В руках Винсента была небольшая коробочка.

— Ты мог прийти вечером на прием, — недовольно ответил Роберт, поднимаясь с ковра, где сидел со своей семьей, — Разве тебе не надо быть в лаборатории? Ты же там сутками сидишь.

— Еще чего, — рассмеялся Винсент, подходя к Эмме и садясь на колени возле нее, — Я хочу одним из первых вручить свой подарок имениннице.

— Подарок! — воскликнула Эмма, подскакивая на месте, — Дядя Винсент, давай же!

— А ты заслужила? — сделал серьезное лицо Винсент, — Я тут слышал, что ты плакала. Почему?

— Роззи сделала мне какао, а не кофе, — нахмурилась девочка, косясь в сторону родителей.

— И ты из-за этого плакала? — Винсент нахмурил брови и шутливо суровым голосом сказал, — Это нехорошо. Может, не дарить такой вредной девочке подарок?

Лили тихонько рассмеялась, а Роберт задохнулся от возмущения. Винсенту всегда лучше удавалось контролировать девочку. Наверное, дело было в том, что она проводила больше времени с дядей, чем с родителями.

— Нет-нет! — испугалась Эмма, — Я буду хорошо себя вести.

— А перед Роззи за истерику извинишься? — сурово спросил Винсент, щелкая племянницу по носу.