Первые шаги

На остановке, управившись с лошадьми, Федулов, сидя за столом, освещенным пятилинейной лампой, шутил с возчиками и рассказывал им о разных случаях.

Возчики за дорогу крепко подружились со своим попутчиком и наперебой приглашали его на первое время пожить у них, советовали, где лучше открыть слесарную мастерскую, как оформить…

— Ты, Семен Гурьич, беспременно сходи к этому Трифонову-то. Он тебе все разъяснит и бумагу напишет. Устроишься как следоват, а там, гляди, и хозяйку себе подыщешь. У нас работа тебе найдется. Мастерских в городе ни одной нет…

Антоныч поддакивал советчикам во всем, только в отношении женитьбы усомнился — немолод уж.

— Ничего! Вдовушку какую подберешь. У многих мужья с войны не вернулись. Конечно, с детной не стоит связываться, чужих детей кормить — штука нелегкая, — рассудительно говорил Романов.

С ним соглашались и другие.

Романов завез своего пассажира к себе домой.

— Всю дорогу робил — краше некуда! — сказал он жене.

Семья Романова немала: старуха — мать хозяина, младший братишка его, жена да пятеро детей. Низенький деревянный домишко делился на кухню и комнату. В кухне приходилось наклоняться, половина ее перекрывалась полатями, где спали младшие члены семьи. Бабушка редко когда слезала с печи, там и спала, постель брату была постлана на лежанке. В горнице стояла кровать супругов, там же постелили и Федулову.

Приезжий слесарь сразу расположил к себе хозяйку тем, что в первый же день починил все старые замки — немудрящий инструмент он привез с собой.

— Может, и дно в ведро вставите? — спросила она. — Кусочек железа у нас есть.

— Давайте и ведро, — засмеялся Федулов.

— Ну, ты, мать, и отдохнуть человеку с дороги не дашь! — проворчал хозяин.

— Да больно неловко с одним ведром на старицу ходить, — оправдывалась жена.

— Ничего, мне это недолго, — успокоил Антоныч, вставляя дно.

Наутро Романов повез сдавать груз и по пути подбросил слесаря в центр города.

— Вон в том домике живет поверенный-то. Зайди к нему, посоветуйся, Семен Гурьич! А ночевать к нам приходи, как домой. Живи пока, не помешаешь! — предложил он.

Трифонов снимал небольшую комнату у бездетной вдовы. Ход к нему был прямо из сенок. Когда Федулов зашел, Дмитрий сидел у стола перед окном и читал роман Чернышевского «Что делать?», готовясь к очередному занятию литературного кружка. Он собирался говорить о снах Веры Павловны.

На стук дверей Дмитрий оглянулся и, увидев незнакомца, встал навстречу, приветливо приглашая пройти к столу. Умное, серьезное лицо Федулова ему сразу понравилось. Тот тоже внимательно глядел на хозяина комнаты. «На Алешу походит», — подумал он и невольно вздохнул.

— Вы чем-то огорчены? Присаживайтесь. Расскажите, в чем дело. Может быть, я смогу вам помочь советом, — пригласил Трифонов, подвигая для гостя табуретку.

Слесарь, садясь, окинул взглядом комнату. Стол, кровать, несколько табуреток, на стене полка с книгами, беленькие занавески на окнах и половичок на полу — все убранство. Одежда висела возле дверей, покрытая простыней.

Составление договоров, купчих и запродажных местным купцам давало неплохой заработок, но Дмитрий берег деньги — могут всегда пригодиться для революционной работы. За квартиру и скромный стол он платил хозяйке пятнадцать рублей, этим ограничивая свои расходы.

— Вам привет от Валерьяна! — произнес Федулов, посмотрев пристально на хозяина.

Все, что он узнал о нем и его работе в Акмолинске от возчиков, располагало к доверию. Хорошо рекомендовал молодого революционера и Ружин, привезший Антонычу пароль. Большевистский комитет, получив сообщение о переходе Федулова на нелегальное положение, сразу же решил направить его в Акмолинск. Поддерживать связь с отдаленными местами Степного края при отсутствии железной дороги трудно; если же в Акмолинске будет два подпольных работника, то работа пойдет. Пользуясь «чумацким транспортом», они могут связаться со Спасским заводом и с Петропавловском.

Услышав эти слова, Дмитрий вскочил с табуретки, на которую было сел, собираясь слушать клиента. Он смотрел на Федулова потеплевшими глазами и не мог вымолвить ни слова.

— Вы не забыли его? — тихо спросил гость.

— Нет, не забыл и никогда не забуду! — вырвалось у взволнованного Дмитрия; схватив руку слесаря, он крепко сжал ее.

Они долго вполголоса разговаривали, склонясь над маленьким столом, оба взволнованные. У молодого революционера было такое ощущение, будто все это время был он один на необитаемом острове и вот появился рядом второй, и не просто человек, а старший друг. Не придется ему больше одному биться над решением сложных вопросов, так часто встающих перед ним здесь. Есть кому подсказать. Смелее можно действовать, возможна связь с друзьями. У Антоныча большой опыт конспиративной работы…

— Ну, мне надо идти. Нельзя так долго советоваться с частным поверенным, — наконец промолвил Антоныч.

Трифонов успел рассказать ему про группу молодежи, особенно много про Валю Соловьеву. В этом кружке хотел он, читая «Что делать?» и другие произведения Чернышевского, начать политическую работу. Слесарь одобрил план Дмитрия.