Первые славянские монархии на северо-западе Европы

Всматриваясь в последующие события и взвесив положение тогдашних обстоятельств, должно заключить, что будишинским миром были закреплены за Болеславом без всяких обязательств все занятые им прежде области: Моравия, Лужицы, страна мильчан – по Черную Эльстру, до впадения этой реки в Лабу, также округ либушский, между Одрой и Лабой. При описании войн мы видели, что ближайшие места по обеим сторонам Лабы заняты были немецкими крепостями, что Лиска, Югрибог, Стрела, Мишна, Склянцисворд и др. назначались местами то роздыха, то собрания немецких войск, то отмечались как города, укрепленные немецкими отрядами. Сюда направляются смелые наезды польских рыцарей, опустошавших страну и уводивших из нее население. С другой стороны, можно заметить, что немецкие войска начинают военные действия каждый раз на другой стороне Лабы, за Черной Эльстрой, в бывшей Восточной марке, – доказательство, что здесь начиналась для них враждебная страна, здесь оканчивались границы их владений. «Ошибается, кто утверждает, – говорить Лелевель, – что условия будишинского договора совсем неизвестны. Известны очень хорошо, если обратить внимание на следующие обстоятельства. Болеслав не отказывался от того, чем он раз завладел; но известно, что до самой смерти он владел Моравией: ибо она утрачена при Мечиславе II, частью Чехии, потому что не сразу были вытеснены польские войска из пограничных городов чешских, лужичанами и мильчанами по Черную Эльстру, может быть, до самого ее устья, где на Лабе он ставил города; Либуша с окрестностями осталась при Польше, иначе не мог бы там Болеслав устроить епископию».

Нужно представить себе положение западного славянства в конце X века, чтобы понять важность заслуг Болеславовых для славянского мира. Если он не встретил между современниками полного понимания всей опасности, грозившей славянам с запада, если стремление к обособлению было господствующим у больших и малых народов, если князья и старшины народные, ослепленные блеском императорского величия и обласканные приязнью двора, закрыв глаза, вели народ свой к рабству и впутывались в круг политики немецкой, то несомненная заслуга его на пользу всего славянства оказалась в том, что он затормозил, в известной мере оттолкнул победоносное распространение немецкого господства к востоку, которое так грозно и решительно началось при первых императорах саксонской династии. B этом отношении Болеслав есть прямой преемник и продолжатель деятельности князей моравских Ростислава и Святополка. Недаром же такое горькое чувство возбуждается при каждом упоминании о нем у его историка Титмара. Касаясь некоторых обычаев, свойственных полякам времени Болеслава, Титмар продолжает: «Но я не считаю за нужное входить в подробности об этом человеке; лучше бы было, если бы его имя и жизнь остались нам совсем неизвестными. Ибо все те отношения, в которые отец его и сам он вступали с нами, чрез брак и тесную дружбу, приносили доселе более вреда нам, чем добра, да принесут еще и на будущее время. Если во время сомнительного мира он и обходится с нами дружелюбно, то многообразными тайными средствами не перестает отклонять нас от взаимной любви и, как только представится благоприятное время и место, не преминет открыто восстать, ища нашей погибели».

Отношения Болеслава Польского к русским князьям. Идеальные черты Болеслава. Его коронование. 1018–1025 гг.

Завоевательное движение Болеслава Польского на запад приостановлено было натянутыми отношениями его с князьями русскими; в самом деле, оба замечательных дела его с императором Генрихом в 1013 и 1017 гг. прекращаемы были именно потому, что как раз в то же время подвергались опасности восточные границы Польши; король польский должен был отрывать внимание от запада и стягивать свои силы на восток.