Первые славянские монархии на северо-западе Европы

8 июля император переправился через Лабу, в Лиске назначено было соединиться всем войскам; два дня император должен был дожидаться здесь медленно подвигавшееся войско; здесь представил ему Генрих, герцог Баварский, результаты неудачных переговоров своих с Болеславом. Когда собрались немецкие и союзнические войска, император повел их знакомой уже дорогой, через Лужицы к Одре и Глогову, где заперся Болеслав; целый месяц провели они в дороге, опустошая попадавшиеся на пути селения, и 9 августа дошли до Глогова. Польские стрелки вызывали немцев на бой, но император удержался от сражения. Не осаждая Глогова, оставив без внимания и другие сильные польские крепости на Одре, как Кросно, Вратиславль и др., он отделяет огромную часть своего войска, двенадцать полков, и посылает ее на юг, в Силезию, осаждать город Нимч (Nimptsch). Этот город был сначала охраняем весьма слабым отрядом; но когда немецкие войска расположились лагерем под его стенами, то, пользуясь темнотой ночи и проливным дождем, пробралось в него сильное подкрепление, подосланное Болеславом. Через три дня прибыл под Нимч и император с главным войском, приказал оцепить со всех сторон город и приступил к правильной осаде его. Сюда же двинулся из Глогова и Болеслав и стал следить за действиями немцев из Вратиславля. Таким образом, в Силезии сосредоточились главные силы врагов[244], но война велась и, пожалуй, гораздо оживленнее во многих других местах. Моравские рыцари Болеслава окружили неосторожный отряд баварцев, избили его и отплатили за поражение, нанесенное им в 1015 г. Мечислав с десятью полками ворвался в Чехию, которая, за отсутствием князя Ольдржиха, могла оказать ему слабое сопротивление, два дня грабил страну и возвратился с бесчисленным множеством пленников. С другой стороны опустошали Чехию моравские рыцари, они с огромной добычей уже возвращались домой, но их накрыл маркграф Генрих, отнял у них добычу и нанес им жестокое поражение. Легкий отряд наездников Болеславовых напал 15 августа на немецкий город Белогорье на Лабе. Из этого можно видеть, что нападения были с разных сторон и что ни одна часть обширного государства Болеслава не осталась незащищенной. Так, часть лютичей напала было на один польский город, но при этом потеряла многих убитыми и пленными и принуждена была довольствоваться грабежом. «Прискорбно вспоминать, – говорит Титмар[245], – о том злодейском поступке, который сделали рыцари Болеславовы 19 сентября в стране между Лабой и Мульдой: быстрым наездом они забрали здесь более тысячи человек военнопленными и на широком пространстве выжгли селения».

А император все сидел под Нимчем и приготовлял средства к приступу; но и в это время «не замеченный ни одним сторожевым, в тишине ночи, пробрался в город большой вспомогательный отряд». Понятное дело, при такой дисциплине и продажности военачальников осада не могла идти успешно. «Мы стали изготовлять машины, но на стороне врагов можно было заметить подобные же приготовления. И я не знаю, защищались ли когда осажденные с большей настойчивостью и лучшим искусством; против язычников они поднимали св. крест и с его помощью надеялись победить их; если имели удачу, никогда не кричали с радости, но также не горевали и при потере». Когда изготовлены были стенобитные машины, после трехнедельного сидения под городом император приказал придвинуть их к стенам; но с городских стен подложен был огонь под осадные снаряды, и они быстро обнялись пламенем. Князь Ольдржих с чехами пытался подняться на стены, но не имел успеха; отброшены были также и лютичи, отважившиеся на подобную же попытку. Так безуспешна была трехнедельная осада города; а между тем во многих местах польское рыцарство одержало перевес над отдельными немецкими отрядами, в войске императорском стали распространяться заразительные болезни и смертность, и над всем этим невдалеке следил за всеми движениями немцев зоркий глаз польского короля.