Первые среди последних

Как бы то ни было, Калькину и Семидядькину не хотелось реагировать ни на что. Оттого, не встречая почти никого на своём пути, оба принимали это как положительный факт. Правда, они миновали странного мужика, который сидел на скамейке и, шевеля губами, читал газету «Довольная Кубань». Странность выражалась в том, что мужик то и дело принимался ржать как полоумный. Студент и второй помощник младшего менеджера удивлённо покосились на читателя газеты, а тот не обратил на них ни малейшего внимания… Это был кладбищенский сторож Ираклий Лошадиди. Он ради посильных гонораров сочинял садистские куплеты, которые регулярно публиковались на последней – юмористической – полосе газеты под рубрикой «страшилки». Теперь он держал в руках свежий номер «Довольной Кубани» и наслаждался плодами собственного творчества:

Скачет по полю коза –

по рогам текут глаза.

Чьи – какая разница:

больше не подразнится!

Муха уселась на лысину папе.

Петя за ней наблюдал с топором…

Был бы отец в металлической шляпе –

дело бы кончилось, может, добром.

Циркулярную пилу

плотник взялся починить…

Вон, ползёт он по селу –

ноги некому пришить.

После очередной порции духовной пищи, состоявшей из двух-трёх стишков, Лошадиди не выдерживал мощи собственного таланта и разражался хохотом, мотыляя головой и брызжа слюной на газету. Но затем брал себя в руки и – поперхивая, всхрюкивая и пуская носом пузыри от удовольствия – возвращался к печатным строкам:

Крысу-мутанта вывел профессор.

Крыса на улице – жуткий агрессор:

подпрыгнув, прохожему вцепится в нос –

профессор доволен, смеётся до слёз!

Мальчик по кладбищу тихо ползёт,

Глиной залеплен оскаленный рот.

Маме и папе он хочет сказать:

«Больше не буду с гранатой играть!»

Бабка, рухнув на паркет,

выпучила зубы:

прищемил ей дверью дед

половые губы!

Последняя страшилка особенно легла на душу автору, и он снова разразился гомерическим хохотом, прерывисто выкрикивая:

– Половые губы, ха-ха-ха! Нет, ну надо же: прищемить дверью, ха-ха-ха! Вот ведь как выдал-то я! Половые губы, и как это мне только придумать учудилось! Ой, не могу! Представить только! Выдал так выдал! Молодец какой, аха-ха-ха!

Миновав странного незнакомца, Пётр Калькин и Тимофей Семидядькин долго ещё слышали раздававшийся у них за спинами восторженный хохот, которого они так и не смогли постичь.

***

– Половые губы… – озадаченно пробормотал студент. – Что в них можно найти смешного? Обыкновенная часть организма, не хуже языка или колена.

– Печатают в газетах разную лабудню, – предположил второй помощник младшего менеджера. – А слабые умом люди из-за этого окончательно съезжают в психиатрию.

– У нас более весомая причина съехать, но мы же держимся в рамках.

– Значит, у нас нервы крепче. И мозговое устройство надёжнее.

– Пожалуй, что так.

– Точно тебе говорю.

– А если взглянуть на нас со стороны? Представь, что люди могут подумать.

– Мало ли какую ерунду они могут подумать, это не наша проблема. Главное, что мы сами помним о своей нормальности. Надо и дальше стараться о ней не забывать.

– Да я-то уж стараюсь.

– Вот и продолжай.

– Трудно это.

– Ничего. Мне тоже нелегко, но я креплюсь.

– Ну да, деваться-то всё равно некуда.

– Вот именно.

Высказавшись таким образом, они снова замолчали.

Тимофей Семидядькин вернулся к переживаниям о гранате Ф-1 и к твёрдой линии свободолюбия и бескомпромиссности. А в голове у Петра Калькина воцарилась куда более неоднозначная атмосфера. Он распылялся сознанием среди сложностей и сумбура, перебирал интенции, заменяя одну на другую, порой уклонялся в онтологическую плоскость и тщетно пытался соразмерить с ней собственную персону, после чего одёргивал себя и ненадолго возвращался к насущному вектору, дабы вскоре опять отклониться от него. В общем, ничего существенного и мало-мальски конструктивного: сплошной пустопорожний трепет мозгового вещества, и только.

А затем Калькин и Семидядькин увидели впереди белокурую девушку средних лет, медленно шагавшую на широко расставленных пёстрых ногах.

Глава 3. Двое и третья

– Видишь толстуху с усами? Это ты.

– Видишь бегемота в навозе? Ты – навоз.

Мультфильм «Симпсоны»

Всё это было бы смешно,

Когда бы не было так грустно.

Михаил Лермонтов, «А. О. Смирновой»

Они быстро нагнали блондинку нестандартного вида.

– Извините, вы случайно не в травмпункт направляетесь? – вежливо осведомился студент.

– В травмпункт, – она покосилась на Калькина. Лицо незнакомки было пергаментно-бледным, словно у только что восставшей из гроба покойницы, но в её взгляде зажёгся огонёк женского интереса:

– А вы, мальчики, кто такие будете – бандиты, наверное?