Первые строки

— Вид у меня, конечно, не того, не рыцарский, — знаю, спецовка заплатанная, — сказал Тимофей. — Видно, потому и не гожусь тебе в попутчики. Стыдишься меня?

— Ваш костюм — вам и стесняться. — Наташа потупилась, но потом встряхнула головой и глянула на Тимофея: — А к слову, и на работе человек должен выглядеть прилично.

— Спецовка дело такое: лишний денек поносил — копеечка в кармане. А говорят: копеечка рублик бережет. Не сердись, Наталка. Доживу до получки, куплю новую спецовку. Попомни мое слово.

— Копеечку бережешь?! — крикнула девушка. — А раствор, а вода — это тебе не копеечка?

Она круто повернулась и пошла прочь.

* * *

Наступил день получки. Наташа бережно завернула в платочек деньги и торопливо пошла из конторы. От трамвайной остановки шел Тимофей.

— Дают гроши? — спросил он, останавливая Наташу.

— Народу мало, беги.

— А ты дождешься меня? — Тимофей взял девушку за руку. — Вместе сходим в кино…

— Не пойду, — Наташа высвободила руку, — спешу в универмаг. Как ты думаешь, к лицу мне будет голубая косынка?

На другой день поутру шел дождь, и бригада Галкина собралась в участковой конторке. Наташу поздравили с первой получкой, а она рассказала, как ходила по магазинам и, вместо заветной косынки, облюбовала и купила матери шерстяную шаль.

— Это дело понятное, — заговорил каменщик Кочетков. — Мать не обойдешь стороной. А вот мой напарник Тимофей…

— Купил спецовку? — перебила его Наташа.

Но на губах Кочеткова играла лукавая усмешка:

— Тебе не угадать, какую с этой получки Тимофей отхватил обновку.

— Уж не легковую ли машину? — пошутил кто-то.

— Нет, не «Победу», а… семь кубометров раствора, — продолжал Кочетков. — Главное не понятно, зачем он ему? То ли жениться задумал и особняк хочет поставить, то ли монумент себе перед общежитием воздвигнуть…

— Ну, хватит балагурить, — сказал бригадир Галкин. — Тимофей расплатился за раствор, а ведь в том, что он вылил раствор, повинны и ты и я. Ведь начальник удержал с Тимофея весь месячный перерасход раствора по бригаде. Остался он без получки.

Прошло два дня. Наташа шла с работы, раздумывая о Тимофее, который сегодня кричал на нее за то, что она нечаянно столкнула вниз несколько кирпичей.

— Почему не дождалась? — услышала девушка за спиной голос Тимофея. — Сердишься, что ругал за разбитые кирпичи?

— Нет. — Наташа замедлила шаг. — Я рада, что ты изменился.

— Это ты о новой спецовке? Понимаешь, Наталка, оконфузили меня хлопцы. Спецовку и двести рублей принесли в общежитие с запиской в придачу: «В кредит погоревшему от сочувствующих».

— Неужели?! — Наташа раскатисто захохотала.

— Ты чего? — строго спросил Тимофей. — Уж не твоя ли работа?

— Работа бригадная, инициатива моя.

— Милосердствуешь, значит?

— Обидела — надо и утешить.

— Про раствор ты донесла?.. Так я и думал. Эх, Наталка!..

Они сели на крутом берегу заводского пруда. Вода под обрывом казалась желтовато-мутной, как будто бы в ней развели горчицу. Горизонт скрадывался сизыми облаками. У противоположного берега вода отливала стальным глянцем, и на нем, как на копировке, громадами цехов, опрокинутым лесом труб с рваной шапкой дыма отражался завод.

— Тебе нравится? — спросила Наташа.

— Это ты о чем? — отозвался Тимофей.

— О заводе.

— А я думал о косынке, которую ты собиралась купить с получки.

— Не пришлось, — глубоко вздохнула Наташа.

— Так вот же она, Наталка! — Тимофей набросил на плечи девушке голубую прозрачную ткань…

Н. КУРОЧКИН, подручный сталевара.

АВАРИЯ

Глава 1

Неширокая речка, изогнувшись дугой, прячется за кустами ивняка, пучками сбегающего к воде, узким серпиком бежит дальше за кустами, вьется серебристой змейкой меж невысоких холмиков, потом совсем растворяется в той стороне степи, где распыленным пятном повис над городом дым.

Город не виден отсюда. Кончики мартеновских труб да макушку горы Магнитной можно заметить только с вершины хребта, который круто вздымается по ту сторону речки.

Михаил глядит на вершины и почему-то вспоминает Галину. В сердце сразу просыпается грусть, потому что она, кажется, вовсе не обращает на него внимания…

Понятно, это из-за Кости Снегирева, сталевара с соседней печи. Как же! Снегирев — заметная фигура. О нем говорят на каждом собрании, большая его фотография висит на Доске почета около первой проходной на Комсомольской площади и глядит на прохожих немного печальными глазами.

У Снегирева аккуратный домик в Правобережном районе города, там он живет со своей матерью, сухонькой и разговорчивой старушкой, она обычно угощала Михаила клубничным вареньем, огурцами со своего огорода и рассказами о житье-бытье, когда он приходил к Снегиревым в гости.

Но с тех пор, как в цехе появилась Галина, Михаил перестал бывать у Снегиревых, потому что Костя начал уделять ей подозрительно много внимания: идя на занятия в вечерний техникум, заходил за ней, хотя для этого приходилось делать большой крюк, и не кто иной, как он же первый предложил избрать ее комсоргом в третьей бригаде.

И при встрече с Костей Михаил хотя и здоровался как обычно, кивком головы, но уходил своей дорогой.