Первые уроки

Лиля мысленно выругалась. Ладно. Один раз перетерпит. Вон у нас сколько идиотов мощи облизывают – все вроде как живы? Или просто никто заболевших не считал? Да и она в первом ряду. Так что ложку почти никто не облизал до нее.

Один раз она общественную ложку перетерпит. Постарается быть аккуратней.

Но взгляд пастора и так вспыхнул изумлением, когда дело дошло до Лили:

– Дитя мое, я не видел вас раньше.

– Я…

– Задержитесь после службы, прошу вас.

А вас, Штирлиц, я попрошу остаться… Чтоб тебе пропасть, заразе!

Лиля покорно кивнула, осторожно сняла губами с ложки что-то белое, вроде несоленого творога, постаравшись не коснуться ее. Противно.

Интересно, деньги с собой есть?

Есть. Девочки вчера не взяли, она так и положила кошелек. Есть.

Больше пары серебряных она на храм не пожертвует. Без базара!

Пастор Лейдер был весьма интересным мужчиной. Высокий, темноволосый, чем-то напоминающий кардинала Ришелье. Того самого, в исполнении Ланового. Симпатичный.

Но Але никогда не нравились красавцы. А вот Лилиан Брокленд…

На миг Лиля позволила себе расслабиться. Улыбнулась тупой улыбкой. Тело привычно осенило себя знаком Альдоная.

– Благословите, светлый.

– Альдонай да осенит тебя своим крылом.

Лиля склонила голову. Официальная часть закончилась.

Теперь бы еще деловую не затягивать, потому что трактирщик с семейством ждали ее снаружи. Лиля попросила. А мужчина не стал спорить, понимая, что за знатную госпожу его в землю зароют. Можно было бы оставить одних крестьян. Но… лучше, чтобы было больше свидетелей.

Чем-то пастор Лиле не нравился.

Ладно. Кушать его и не требуется. Перетерпим.

– Дитя мое, я не видел вас раньше…

– Я недавно приехала и скоро уеду, – спокойно объяснила Лиля.

– Я бы запомнил такую очаровательную женщину.

Лиля чуть на пол не села. Тушка в сто кило – очаровательная? Что же тебе такого надо?

– Я только на ярмарку. И не могла оставить свою душу без очищающих обрядов, – Лиля усиленно хлопала ресницами.

– Ваше сиятельство…

– Графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон.

– Я польщен нашим знакомством. Я – пастор Симон Лейдер.

Лиля чуть склонила голову. А пастора несло, как после селедки.

– Надолго ли такая очаровательная женщина задержится в нашем городе?

– Ненадолго.

– Но я надеюсь, вы будете посещать и ежедневную службу?

Лиля пожала плечами. Но промолчала. Пока…

– Благочестие – это очень важно для женщины.

Минут пять пастор разливался, как он надеется в лице Лили обрести поддержку, как ему было приятно, когда он увидел очаровательную женщину в первых рядах.

Лиля молчала. Но когда пастор попытался завладеть ее рукой, осторожно извлекла кисть из цепких пальцев.

Неужели?

А почему бы нет? Обет безбрачия тут начинается только с альдона[14]. А до того – сколько влезет. И с кем захочется. Даже претензий не будет. А личный духовник графини Иртон – это круче, чем пастор захолустного городка, в который и ездить-то будут только ради ярмарки.

Лиля мило улыбнулась:

– Я, разумеется, буду ходить на службу. Мой супруг будет рад моему благочестию.

Такой легкий намек. А не поймешь легкого, намекнем чем потяжелее.

Патер, кажется, не понял. Но побоялся. Джес Иртон – фигура своеобразная. И рога ему наставлять, на это мужество требуется. Так что Лиля послушала уверения в преданности, посочувствовала Анне Австрийской и откланялась. Вежливо намекнув на поручения, данные супругом. И мерзавца-управляющего. Никому ничего поручить нельзя, вы же понимаете.

На улице ее ждали крестьяне и мэр города.

– Ваше сиятельство…

– Достопочтенный Торий, – тут же оборвала его Лиля. – Я буду рада видеть вас у Хельке сегодня в полдень, вы не возражаете?

Мэр явно не возражал. Так что Лиля распрощалась и отправилась в трактир. Надо было поговорить с Али, поговорить с Лейфом и отправляться к Хельке. Соглашение-то они так в магистрате и не заверили. А хорошо бы, очень хорошо.

Ладно. Мэра купим. Марион укротили. Пастор вроде бы тоже не должен палки в колеса совать.

Домой охота… В Иртон. Как там спокойно было. Только что углы отмывали…

В трактире Лилю уже ждал злющий как черт Лейф. Ну да, графиня ушла, охрана лоханулась. Мало того, ночью еще и покушение было – пусть не на Лилю, но на человека, который находится под ее… защитой? Да, пожалуй. И Лейф это дело пролопоушил.

Сейчас двое охранников обтекали в буквальном смысле. Видимо, их круто помакали в бочку с водой. И Лиля им не сочувствовала. Вместо этого она вкратце рассказала Лейфу, кто и как опоил охрану, и отправилась к Али.

Там было не лучше. Лайла скорчилась в углу и выглядела как побитый щенок. Алим Омар сверкал глазами на связанного племянника – они с Нилей валялись рядом с кроватью, обмотанные веревками в три слоя. Али что-то говорил на своем языке. Явно нелицеприятное. Но при виде Лили он замолк и тут же рассыпался в благодарностях, вперемешку на родном языке и языке Ативерны.

Лиля отмахнулась. Присела рядом. Пощупала лоб, проверила пульс.

– Надо сказать, сон пошел вам на пользу. Давайте я посмотрю рану…

Рана была отличная. Можно было снимать швы. Вечером или завтра? Хоть бы и завтра. Все равно там немного, дальше процесс заживления лучше пойдет.